III.5.5. Принцип материального единства мира

Окружающий нас мир бесконечно многообразен в своих конкретных проявлениях. Тем не менее, в философии издавна был поставлен важный вопрос: есть ли что-либо общее, что свойственно всем без исключения явлениям мира и, если это общее существует, то в чем оно состоит? Возможны следующие варианты ответа на этот вопрос: либо мир вообще лишен какого бы то ни было единства (как бы разделен на несвязанные между собой области, качественно различные и параллельно сосуществующие), либо единство мира существует, но достигается в идеальной сфере (в мышлении субъекта, в «мировом разуме»), либо, наконец, имеет место материальное единство предметов и явлений. В виде одного из двух последних вариантов решалась проблема единства мира в истории идеалистической и материалистической философии.

Естественно, что обойти данную проблему, избежать по ней полемики было невозможно в процессе создания диалектико-материалистической картины мира. Дюринг, с которым полемизировал Энгельс, не отрицал единства мира, но видел это единство в самом факте существования вещей. Единство мира, утверждал он, заключается в его бытии. Однако существование тел (без которого, разумеется, не приходится даже ставить вопрос об их единстве) само по себе еще такого единства не обеспечивает: можно представить себе тела существующими и в то же время оторванными друг от друга. «Единство мира состоит не в его бытии, - отвечал Дюрингу Энгельс, - хотя его бытие есть предпосылка его единства, ибо сначала мир должен существовать, прежде чем он может быть единым… Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания».² В данном случае позиция Энгельса, утверждающего, что единство мира состоит в его материальности, принципиально отличается от точки зрения Дюринга.

Во-первых, понятие бытия (существования) очень широкое и не выражает ни материалистической, ни идеалистической позиции. Существуют объекты материального мира. Но также существуют (обладают свойством бытия) и явления, принадлежащие к психической сфере человека: его мысли, переживания, иллюзии, сновидения и т.п. Энгельс подчеркивает не просто существование вещей, но их существование независимо от сознания человека, т.е. решает проблему единства мира материалистически. Ибо тезис «единство мира в его бытии» вполне может быть истолкован и идеалистически. Это проиллюстрировал тот же Дюринг, дополнивший первое свое положение (о единстве мира в его бытии) вторым положением откровенно идеалистического характера: мир един потому, что я мыслю его единым. С материалистической точки зрения единство мира имеет место независимо от того, существует ли человек с его сознанием, осознается ли им это единство или не осознается. Идеализм же видит «корень» единства мира либо в человеческом сознании, либо в «мировом разуме».

Во-вторых, положение о материальном единстве мира включает в себя признание не только не зависимого от сознания существования самих вещей. Кант, например, признавал объективное существование «вещей в себе», но единство мира приписывал разуму. Последовательный материализм требует, как уже отмечалось выше, также признания объективности пространства, времени, движения и, наконец, признания объективного характера связей между вещами, законов природы. Когда Энгельс говорит, что единство мира заключается в его материальности, он учитывает все эти требования материализма, делая особый упор на то, что познание философией и естествознанием объективных связей в природе дает важнейшие доказательства единства мира.

Эти доказательства наука стала доставлять во все растущих масштабах по мере того, как исследование конкретных (частных) связей постепенно подводило ее к выявлению самих общих связей, коренных законов природы. Важнейшие доказательства единства мира были получены науками о неорганической природе: физикой, химией, астрономией.

В ходе их развития обнаружилось, что некоторые виды материи и формы движения объединяются. Так, электричество, магнетизм и свет рассматривались в начале XIX века самостоятельно, отдельно друг от друга. Благодаря трудам Фарадея и ряда других ученых была сначала выяснена взаимосвязь электричества и магнетизма и выработано представление о едином электромагнитном поле. Вслед за этим Максвелл предположил, что электромагнитную природу имеет также и свет. К концу XIX века единство этих, столь различных на первый взгляд, явлений природы было полностью доказано.

Эта же тенденция – обнаружение внутреннего единства казалось бы, совершенно различных видов движущейся материи – нашла яркое проявление в открытии Д.И.Менделеевым периодического закона. Химические элементы между которыми химия еще середины XIX века усматривала только случайные совпадения свойств, оказались звеньями единой цепи, объединенными глубоким внутренним родством (причина этого родства была раскрыта наукой позднее, уже в ХХ столетии).

Важным направлением развития наук о неорганической природе, подтверждающим материальное единство мира, стало исследование глубин Вселенной. Существенные доказательства единства мира дал спектральный анализ в середине XIXв. Особо убедительным свидетельством явилось открытие такого химического элемента, как гелий, первоначально в спектре Солнца и лишь впоследствии – на Земле.

Познание внутреннего единства органического мира и его единства со всей остальной природой стало одним из важнейших приобретений науки XIXв. Биология раскрыла единство в живой природе. Открытие клеточного строения организмов проложило путь к пониманию общности всего живого, а эволюционное учение Дарвина раскрыло генетическое единство всех существующих и исчезнувших видов.

Большой вклад в понимание единства живой и неживой природы внесли успехи органического синтеза. Это дало основание Энгельсу утверждать, что органическая химия может изготовить в лаборатории любое вещество, состав которого она знает. В решении проблемы синтеза белка он видел одну из важнейших нерешенных проблем естествознания.

Определенный философский вклад в разработку проблемы материального единства мира внес известный русский философ-материалист, литератор и общественный деятель Н.Г.Чернышевский. Он обосновывал неразрывную связь между органической и неорганической природой, между растительным и животным миром, между человеком и высшими животными.

Для всех очевидна разница между минералом и растением, отмечал он, но далеко не все понимают их единство. А между тем наука доказала, что с точки зрения материального состава «разница между органическою и неорганическою комбинацией элементов несущественна, и так называемые органические комбинации возникают и существуют по одним и тем же законам и все они одинаково возникают из неорганических веществ».¹

Подобным же образом решается и вопрос о взаимоотношении растительного и животного мира. Хотя «в наиболее развитых формах своих животный организм чрезвычайно отличается от растения», но известно, что есть животные, которые почти неотличимы от растений, так что ученые нередко затрудняются, и какому «царству» их отнести. А, кроме того, «млекопитающее и птица связаны с растительным царством множеством переходных форм, по которым можно проследить все степени развития так называемой животной жизни из растительной»…¹

Чернышевский считал, что сама наука подошла к установлению единства всей природы, и философия должна это принять в качестве бесспорного факта.

Еще одним направлением в научном осмыслении материального единства мира стало открытие закономерностей, общих для качественно различных видов материи и форм ее движения, а также взаимных переходов между ними. Таковыми явились законы сохранения. В этих законах содержится естественнонаучное обоснование тезиса о единстве природы, поскольку они указывают на закономерный характер превращений одних видов материи в другие и одних форм движения в другие.

В середине XYIIIв. М.В.Ломоносов в известном письме к Эйлеру следующим образом сформулировал общий закон сохранения материи и движения. «… Все изменения, совершающиеся в природе, - писал он, - происходят таким образом, что, сколько к чему прибавилось, столько же отнимается от другого. Так, сколько к одному телу прибавится вещества, столько же отнимается от другого... Этот закон природы является настолько всеобщим, что простирается и на правила движения: тело, возбуждающее толчком к движению другое, столько же теряет своего движения, сколько отдает от себя этого движения другому телу».²

М.В.Ломоносов не только выдвинул это общее философское положение, но и заложил, так сказать, первый камень в здание естественнонаучной разработки законов сохранения, доказав сохранение массы (веса) веществ в химических реакциях. Этим самым было показано, что различные виды материи могут превращаться друг в друга, притом так, что их важнейшая характеристика (вес) остается неизменной. Следовательно, вся материя связана определенным единством.

Вторым этапом в поиске и открытии законов сохранения стал экспериментально доказанный закон сохранения и превращения энергии. Суть этого открытия Энгельс видел не просто в доказательстве сохранения движения (эта идея была выдвинута много ранее), а в доказательстве закономерного превращения одних форм движения в другие и, следовательно, раскрытии глубокой внутренней связи, существующей между всеми формами движения.

Таким образом, развитие всей совокупности естественных наук дает безусловные доказательства материального единства мира. В работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», ссылаясь на важнейшие открытия науки XIX века, Энгельс писал: «Благодаря… громадным успехам естествознания мы можем теперь обнаружить не только ту связь, которая существует между процессами природы в отдельных ее областях, но также, в общем и целом, и ту, которая объединяет эти отдельные области. Таким образом, с помощью данных, доставленных самим эмпирическим естествознанием, можно в довольно систематической форме дать общую картину природы как связного целого». ¹