2. Специфика объекта социального познания

Специфическим способом бытия, выделяющим человека из мира природы, является деятельность. Она становится осознанной еще на этапе внеисторического развития, когда стало возможным зафиксировать, связать отдельные свойства и образы в понятия. Связи и отношения, фиксируемые человеческим сознанием, определяются понятием "познание".

Те знания, которые мы получаем от наших непосредствен­ных связей с природой и людьми, называются обыденными; они дают нам частично неверные, искаженные представления наряду с элементами того, что соответствует сущности вещей и явлений. Это происходит потому, что в обыденной жизни мы имеем дело не с сущностями, а с явлениями, фиксируем вещи и явления не такими, какие они есть, а такими, какими они нам кажутся. И не только в силу того, что сущность и яв­ление не тождественны, хотя и находятся в диалектической взаимосвязи, но и потому, что сам человек никогда не играет роль пассивного наблюдателя, даже когда ставит себе такие цели. Человек "вписан" в природу, в общество. Он имеет раз­нообразные потребности, интересы и цели. Все это не может не влиять на наши знания о себе и мире. И не только на уровне обыденного знания, но и тогда, когда знание диффе­ренцируется на различные области в силу того, что становит­ся способным проникать во внутренние связи вещей я откры­вать не только свойства вещей, но и законы их взаимосвязей. На этом этапе возникает научное, теоретическое знание, ко­торое сегодня известно как законы конкретных наук - фи­зики, химии, биологии и т. д.

История зафиксировала тот этап, когда знание еще не было дифференцированным, хотя уже перестало быть просто обыденным. Этой колыбелью науки была Древняя Греция, а единое, неразрывное знание о мире тогда называлось филосо­фией.

Из трактата Диогена Лаэрция "О жизни, учениях и изрече­ниях знаменитых философов" следует, что Пифагор был пер­вым, кто ввел термин "философия", которое в переводе с гре­ческого означает "любомудрие". Появление этого термина, который очень быстро стал общепринятым, было знаком оп­ределенного перелома в сознании древних. Ведь до Пифагора словом "мудрость" (софия) древние греки обозначали всякое практическое умение, доведенное до степени искусства, т. е. мудростью считалось умение хорошо делать вещи. И только появление слова "философия" ознаменовало возникновение "любви к мудрости", т. е. чисто теоретического знания.

Сначала это было знание обо всем, что известно. Пройдет еще очень много времени до того, как из этого единого зна­ния (философии) - постепенно разовьются отдельные нау­ки. Но уже тогда для философов чисто теоретическое знание, размышление становится главным делом их жизни. Поэтому точнее было бы обозначить понятие философии не как пас­сивную любовь к мудрости (или мудрецам), а как любовь к самому процессу мышления (или мудрствования).

Структура теоретического знания не так проста, как кажет­ся на первый взгляд, потому что в наши представления о ми­ре, наши жизненные программы входит не только знание, ка­ким бы глубоким и дифференцированным на различные от­расли (естественнонаучное, техническое, гуманитарное и т. д.) оно ни было. В знании всегда содержится еще и отношение людей к происходящему в соответствии с их пониманием смысла жизни, потребностями, интересами и целями. Все это и составляет ценностную сторону знания, которая лишает его абсолютной объективности, независимости от человека как познающего, субъективного начала.

Человеческие ценности различны в различные историче­ские эпохи, которым присущи свои нормы и идеалы - как нравственные, так и эстетические. Кроме того, огромное зна­чение имеют психический склад людей, их менталитет, жиз­ненные устремления. Миропонимание человека (или социаль­ной группы), активно воспринимаемое, сочетаемое с волей и жизненными устремлениями, превращается в убеждение.

Обе стороны человеческого познания нашли свое отраже­ние в понятии мировоззрения как системы, включающей в себя миропонимание и мироощущение, причем эти компоненты не существуют раздельно, они находятся в диалектическом единстве, взаимопроникают друг в друга. Поэтому некоторые знания мы принимаем с недоверием или сомнением, иначе невозможно было бы выработать осмысленность своей жиз­ненной позиции, самостоятельность. Система взглядов, ори­ентации или теорий, воспринятая некритично, неирочувство-ванно, называется догматизмом (или фанатизмом).

В мировоззрении находит свое отражение не только интеллекгуальный, но и эмоциональный опыт людей. Ведь человек всегда не просто оценивает события, но и переживает их. Эти мировоззренческие эмоции могут быть мрачными - эмоции страха, тревоги или отчаяния (например, переживания за своих близких, за свой народ, за судьбу культуры, за жизнь чело­вечества). Но бывают и светлые эмоций: ощущение счастья, радости, полноты жизни, удовлетворенности своим положе­нием и своими делами.

Философия призвана взорвать прагматическую направлен­ность человеческого сознания. Стремление к власти привело к многочисленным экологическим проблемам, выработало от­ношение даже к другим планетам как к территории, которую можно использовать. А в период возникновения философии отношение к миру освоенному и звездному было другим. Человек ощущал себе в единстве с ним.

Философия призвана вернуть нас к собственной духовно­сти, к понимавию того, что каждый человек создается не только природой и социальной сферой, но и делает собствен­ный выбор. Но было бы крайне ограниченным понимать духовность как за­нятие умственным трудом. Ведь умственная деятельность, да­же искусство и поэзия, могут быть бездуховными, только чув­ственными.

Теоретически осмысленное единство мироощущения и ми­ропонимания и составляют предмет философии. Эта мысль высказана в хорошо известном и часто цитируемом положе­нии немецкого философа И. Канта: "Две вещи наполняют ду­шу всегда новым и все более сильным удивлением и благого­вением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне".

Во времена античности, когда научные знания еще только возникали, вся наука называлась философией и включала в себя всю совокупность знаний о мире, и о человеке. Посте­пенно знания дифференцировались, выделялись самостоя­тельные отрасли науки. Изменилась в ходе исторического раз­вития и структура самого философского знания. Сегодня ста­ли самостоятельными науки, еще менее века назад входившие в философию: психология, формальная логика, этика, эстети­ка. Все структурные элементы современного философского знания неразрывно связаны между собой. Поэтому можно го­ворить лишь об относительной, в большей мере условной, чем реальной, самостоятельности в рамках философии и ее составных частей: онтологии (учения о бытии), гносеологии (учения о познании), философской антропологии и социаль­ной философии (учения об отношениях человека и общества как целостной системы). Только в комплексе все философ­ское знание в состоянии дать исторический, а значит, исчер­пывающий ответ на три главных вопроса, объединяющие все интересы человеческого разума, которые были гениально сформулированны И. Кантом:

1.     Что я могу знать?

2.     Что я должен делать?

3.     На что я могу надеяться?

Все социальные явления обладают определенной двойст­венностью. С одной стороны, они являются объективными образованиями и процессами, хотя и созданными человеком. Это орудия производства, предметы быта, общественные от­ношения. С другой стороны, они субъективны, так как в них воплощен замысел человека, реализованы его цели.

Свойства социальных объектов тоже отличаются от обыч­ных тем, что они имеют смысл только в системе. Например, если исследовать качества человека как руководителя, то они проявляются только тогда, когда он включен в ту или иную систему, в которой выступает в качестве руководителя. А если система меняется, то меняются и социальные свойства, так как они являются системными.

В обществе действуют люди, наделенные волей и сознани­ем. Поэтому специфика социального познания состоит в не­обходимости учитывать цели, мотивы, интересы действующе­го в обществе человека. Например, было бы недостаточно объяснить события, связанные с началом Великой отечест­венной войны, репрессиями периода культа личности или трагедию Чернобыля, только объективными причинами. Со­вершенно очевидно, что в причинах указанных социальных событий содержатся и субъективные моменты.

Значит ли это, что сознание контролирует все происходя­щие в обществе процессы? Конечно, нет. Человек пока не способен полностью контролировать стихийные бедствия, бо­лезни. В этих объективных стихийных процессах всегда оста­нется какая-то часть, которая не поддается контролю челове­ка. Иными словами, в социальной жизни существуют границы проявления человека и личности.

Люди часто не представляют до конца последствий и ре­зультатов своих действий или вообще вовлекаются в неожи­данные и нежелательные для себя социальные явления. Но даже если предположить, что и мотивы, и цели нами осознан­ны, результаты могут получиться совершенно неожиданными. Ведь в обществе действует множество людей, в результате взаимодействия которых происходит как бы "усреднение" их мотивов и целей. Действительность включает в себя спектр возможностей для проявления личности. Свобода воли чело­века - не в том, что он делает, что хочет, а в том, что он имеет свободу выбора в сфере возможного в рамках данной социальной системы.

Перечислим некоторые наиболее сущест­венные особенности социального познания.

Первая особенностьсостоит в том, что социальное познание требует учета субъективных факторов, т.е. воли, целей, интересов и мотивов деятельности людей.

А вот как узнать намерения в мотивы человека? Прежде всего, надо учитывать, что реальные предметы и отношения, с которыми мы имеем дело в обществе, — это ни что иное, как сознание людей, опредмеченное в их деятельности. Но на том, какими и как мы видим эти предметы и отношения, ска­зывается и наш уровень развития, а именно: способ и стиль мышления, используемые научные методы, цели и идеалы.

Внутренний мир субъекта бесконечно сложен и его нельзя свести к объективным моментам. Ведь познание человеком человека - это воспроизведение его внутреннего мира, в сво­ем сознании. А это значит, что всеобьемлемость социального знания недостижима только объективными методами науки. Поэтому сегодня социальное познание невозможно без пси­хологии, литературы и искусства. Именно они помогают нам исследовать субъективный мир людей и спроецировать его на познание общества.

Вторая особенностьсоциального познания - это его исто­ричность. В отличие от животного, человек всетда, с самого рождения, живет общественной жизнью, включаясь в те цен­ности и культуру, которые приняты в обществе. Сознание ка­ждого из нас возникает как преобразование в себе истории человечества. Оно только потому и человеческое, что осознает все, что сделано предыдущими поколениями. Без историче­ского познания человек перестает быть личностью.

Но историческое познание никогда не может быть освоено последующими поколениями полностью. Для него характерна неполнота информации, какое бы количество документов, произведений искусства и т. д. не было включено в научный оборот. Что-то всегда остается пока в архивах, в переписке, в оценке современников. А что-то так никогда и не будет восстановлено и понято; уйдет навсегда аура времени, его непе­редаваемая в понятиях атмосфера.

Поэтому социальное познание и в историческом плане - бесконечный процесс. Тем более, что оно зависит от того, ка­кие вопросы ставит общество сегодня, познавая прошлое. В прошлом мы как бы ищем ответы, важные для нас сегодняш­них; мы втяпываемся в прошлое, пытаясь понять себя. Чело­век всегда представляет не только свое время, но и свою сре­ду, свои потребности и интересы, поэтому и ответы на по­ставленные вопросы различны в различное время и у разных людей (например, оценка личностей Мазепы, Петра I, Ивана Грозного в период культа Сталина и сейчас).

Знание истории помогает увидеть тенденции развития. По­этому в прошлом социальное познание интересует то, что влияет на современность. Так, вряд ли кто назовет сегодня современной историю крестовых походов, а вопросы станов­ления государства, национального менталитета, свободы лич­ности в истории актуальны для нас и сегодня.

Кроме того, после открытия Карла Густава Юнга стало оче­видно, что в человеческом подсознании остаются архаические формы, готовые в определенных обстоятельствах "всплыть" на поверхность. И мы должны познавать их в своем историче­ском прошлом, чтобы предвидеть в современности, в буду­щем. Как только традиционные ценности, устоявшиеся взгля­ды входят в противоречие с реальной ситуацией, зачастую на­чинается разделение на "они" и "мы", Начинаются поиски колдунов, бандитов, врагов народа. Именно так было в 30-е годы в Советском Союзе, когда возникла "эпидемия" страха. Но и сегодня жизнь вызывает у некоторых людей подобную "эпидемию" с поиском новых "ведьм". Это идет еще из пер­вобытного мышления, разделяющего мир на "эллинов" и 'варваров", на "они" и "мы". И все, что не "мы", должно быть уничтожено, разрушено или обмануто. Так мы часто ве­дем себя и сегодня, сохраняя это не только в своем поведе­нии, но и в своих обрядах, традициях, когда, например, при­саживаемся перед дорогой, чтобы обмануть "злого духа" и сделать вид, что мы никуда не идем.

Третья особенностьпознания состоит в том, что по сравне­нию с природными объектами социальная действительность более сложна и изменчива. Она не может быть четко опреде­лена в понятиях. В области естественных наук используется искусственный язык, более четкий и однозначный. В процес­се же социального познания мы пользуемся нашим много­значным естественным языком, слова которого употребляются и в обыденной речи, и в научном познании.

Сам характер социальных процессов не допускает точных и однозначных оценок. Например, понятия "доброта", "благо­родство", "общественная реформа" и т. д. не поддаются точ­ному определению. Но дело в том, что такая неопределен­ность, нечеткость языка социального познания объективна и связана со сложностью самого предмета социальной филосо­фии.