По пути перестройки

Нужны санатории для неблагополучных детей. Что из себя представляют в наши дни детские отделения психиатрических больниц и санаториев, в которых помещают больных детей и подростков?

Нужно сразу же подчеркнуть, что эти учреждения почти ничего общего не имеют с аналогичными учреждениями 20-30-летней давности, хотя названия остаются одинаковыми.

Какая главная задача была у таких учреждений в первой половине XX столетия? Накормить, обуть, выходить, дать по-человечески пожить хотя бы некоторое время. И поступали в эти учреждения не только психически больные, но и дети физически ослабленные, голодные, сироты, дети, нуждающиеся в присмотре и помощи.

А сейчас?

Голодных, неодетых, неухоженных давно уже нет. Люди живут в массе своей обеспеченно. Раньше так жили лишь немногие. Поэтому и детские санатории или детские психиатрические стационары исполняют сейчас иную функцию (помимо лечебной, которая неизменна во все времена). Сейчас практически все дети, находящиеся в санаториях, это дети, родители которых не могут дать им полноценного воспитания. Иными словами, здесь теперь находятся дети из неблагополучных семей. Не только из семей пьяниц, но и из семей распавшихся, с противоречивым воспитанием и т. д. Между так называемой благополучной семьей и неблагополучной широкий спектр различных взаимопереходов, промежуточных явлений. Понятие семейного благополучия в любом случае относительно: то, что сегодня кажется благополучием, завтра превращается в свою противоположность. Обычно ребенок из неблагополучной семьи рано или поздно становится тоже неблагополучным. Когда его помещают в санаторий, его тем самым изымают из неблагополучной семейной ситуации (это именуется психотерапией средой). За это время ребенок успокаивается, характер его гармонизируется. А семья? Если она не станет благополучной, ребенок вернется в прежние психотравмирующие условия и вновь все будет по-старому, т. е. результаты лечения будут сведены на нет.

Значит, главное - это семья.

Чтобы она всегда была благополучной.

Открываю книгу "Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника" (М., 1975. -Т. 6. -С. 377): "Конец 1918 - январь 1919. Ленин почти ежедневно приезжает (по вечерам) в лесную школу в Сокольниках (6-й Лучевой просек, дом 21), где находилась на отдыхе Н. К. Крупская".

Вот еще одно свидетельство - книга "Ленин в Москве и Подмосковье. Места пребывания, даты и события" (М., 1980. - С. 354- 356). В ней рассказывается о том, как 19 января 1919 года в упомянутой лесной школе в Сокольниках был организован праздник детской елки, на котором присутствовали В. И. Ленин, Н. К. Крупская и В. Д. Бонч-Бруевич. Сейчас в помещении лесной школы филиал Центральной городской публичной библиотеки имени Н. А. Некрасова. Н. К. Крупская лечилась на территории этой лесной школы. Она страдала сильной базедовой болезнью (тиреотоксикоз, как говорят ныне), обострившейся после всех волнений, связанных с покушением на Владимира Ильича в августе 1918 года. "Администрация школы решила предоставить Н. К. Крупской самую лучшую комнату с балконом, но Владимир Ильич решительно отказался, сказав, что нельзя лишать детей такой отличной комнаты и что ни он, ни Надежда Константиновна не могут на это согласиться. Ленин остановил свой выбор на маленькой комнате с отдельным выходом".

Лесная школа, о которой сейчас шла речь, это первый в нашей стране санаторий для детей с пограничными формами психоневрологической патологии. Позже его перевели в новое здание на Открытом шоссе, дом 30. И теперь он именуется санаторием № 44. С 1968 года я постоянно консультирую в нем, за эти годы он стал для меня родным. Санаторий хороший и писать о нем можно много, но сейчас нас занимает не он, а состояние других санаториев или их отсутствие во многих местах. И здесь пример В. И. Ленина будет для нас мерилом.

Где оказывать помощь детям и подросткам с пограничными формами психоневрологической патологии, чтобы эта помощь была эффективной? Для этого нужно, чтобы дети продолжали учиться и, кроме того, находились бы в щадящих условиях и у них не было ощущения стеснения их свободы. Разве это возможно в больнице - пусть самой идеальной? Помимо этого, в таких учреждениях дети должны находиться по много месяцев. Это для больницы недопустимо, ибо в ней имеется определенный оборот коек.

Вот почему после революции и была создана широкая сеть санаторных учреждений для детей с пограничными формами психоневрологической патологии. Создавая санатории, организаторы советского здравоохранения исходили из того, что в них ребенок подлечится, наверстает упущенное по школьной программе, а за это время медики и учителя как-то помогут семье нормализовать в ней микроклимат, улучшить взаимоотношения родителей, вылечить пьющего отца и т. д.

Началось интенсивное создание подобных санаториев, под них отдавались бывшие барские особняки, т. е. реализовывался принцип "все лучшее - детям". В годы Великой Отечественной войны большинство таких санаториев было или разрушено оккупантами или закрыто по разным причинам. Сохранилось их очень немного - в том числе тот самый сокольнический.

В настоящее время санаториев для детей с пограничными формами психоневрологической патологии остались единицы, да и то большинство из них функционируют не круглогодично, а лишь в летнее время. Понятно, что отсутствие подобных учреждений сводит на нет эффективность комплексной помощи таким пациентам. Санаторий - это то идеальное место, где наиболее полно может быть налажено сотрудничество педагогов и врачей - психиатров по выправлению характера и ликвидации других отклонений, имеющихся у детей из неблагополучных семей.

Ситуация с подобными санаториями - не исключение. Примерно так же обстоят дела и с другими санаториями для детей, а ведь санаториев для детей с ревматизмом, детскими церебральными параличами и т. д. в Советском Союзе много. За малым исключением все они находятся в состоянии, близком к аварийному.

Никогда не забуду одного школьника, которого мне показали на предмет выяснения, здоров он в психическом отношении или нет. Мальчика несколько раз ловили возле дачи одного крупного администратора - ребенок хотел поджечь эту дачу. У него заподозрили пироманию, т. е. болезненную страсть к поджогам. Любая болезненная страсть никогда не выступает в изолированном виде, а всегда сочетается с другими симптомами психоневрологической патологии, а их у мальчика не было. Когда я стал расспрашивать его, он упрямо твердил: "Все равно сожгу". Потом рассказал, в чем причина его ненависти к даче. Оказывается, в том пионерском лагере, где он находился, не было элементарных условий для пребывания детей. Зато рядом за высоким забором жил какой-то начальник, которому за государственный счет построили бассейн, провели асфальтированную дорогу. Из кухни дачи часто доносились ароматные запахи. Наш новый Робин Гуд захотел отомстить начальнику за, как бы сейчас выразились, нарушение принципов социальной справедливости.

Случилось это задолго до XXVII съезда КПСС. Я признал мальчика психически здоровым. Как сложилась его судьба, не знаю.

Я пишу эти строки под впечатлением XXVII съезда КПСС - переломного в истории Советского государства. На этом съезде были вскрыты и подвергнуты суровому осуждению многочисленные негативные явления. Эту позицию партии поддержали все, в ком есть совесть и честь.

Когда на рубеже XIX и XX столетий создавалась большевистская партия, в нее устремилось много медиков и учителей, хотя, казалось бы, представители этих сфер деятельности не относились к беднейшим слоям, а даже совсем наоборот. Почему же медики и учителя поддержали большевиков? Да потому, что понимали: без коренного переустройства общества создать процветающее государство, основанное на принципах справедливости, невозможно. Если неблагополучны общественные отношения, то лишь в редких случаях может вырасти гармоничное поколение. Думая о революции, учителя и врачи думали о том, как помочь будущим поколениям, как сделать счастливыми детей и подростков, которые будут жить через много десятилетий.

Процесс улучшения общественных отношений бесконечен, любой застой грозит гибелью. Именно поэтому массы медицинских и педагогических работников активно поддержали идеи XXVII съезда КПСС. И наша книга, как я надеюсь, тоже является посильной формой поддержки этих решений. И медики, и педагоги должны стать социально активнее, должны все делать, чтобы подрастающее поколение было здоровым и счастливым. А для этого нужно неустанно улучшать медицинскую и педагогическую помощь, бороться с любыми признаками социальной несправедливости, от кого бы они ни исходили.

Так можно ли многого ожидать от врачей, пытающихся помочь подобным детям? Чтобы семья была благополучна, нужно многое усовершенствовать в общественном механизме, а без тревоги за это, идущей от медиков и педагогов, достичь желаемого успеха невозможно.

Большая ответственность. Не было однозначно плохих эпох или однозначно хороших. Во все времена существуют свои трудности и сложности, часть их ликвидируется, но их место занимают другие.

Сколько бы мы ни говорили о том, что надо изменить условия жизни детей, построить санатории и т. д., главное здесь не только это - важно, чтобы люди задумались над своим поведением.

Во все эпохи были плохие семьи и были хорошие семьи. Нужно, чтобы хороших семей было значительно больше, чем плохих. Если мы этого не добьемся, то ничто уже не восстановит искалеченные души детей. И тогда наше повествование станет бесконечным.

Хотя наша книга адресована главным образом учителям, мы бы хотели, чтобы ее прочитали как можно больше родителей и воспитателей дошкольных учреждений. Причин тут много. Вот одна: то, как подготовят ребенка к школе, потом будет заметно влиять на его самочувствие в школьном коллективе. Воспитание начинается не с того момента, когда мальчик или девочка вошли в школу, оно начинается задолго до этого. Нужно заниматься неблагополучными семьями задолго до того, как ребенку исполнилось 6 или 7 лет. Зная, чего можно ожидать от ребенка из неблагополучной семьи, воспитатели дошкольных учреждений и сознательные родители должны поскорее преодолеть недостатки в поведении и характере ребенка, пока он еще не пошел в школу. Дошкольник - как воск, подогрев его, т. е. обласкав, от ребенка можно всего добиться. И переделать его поведение тоже легче, чем в более старшем возрасте. Поэтому если будет налажено сотрудничество между дошкольными и школьными учреждениями, если учителя, родители и медики сообща возьмутся за исправление таких детей, толк будет. История учит, что по отдельности ничего не добьешься, только вместе.

1 сентября 1984 года 1200 тысяч советских детей шестилетнего возраста пошли в школу. В течение ближайших пяти лет около четырех миллионов детей тоже будут учиться с шести лет.

Почему в Советском Союзе лишь сейчас, а не раньше, вводится обучение с шестилетнего возраста?

Причин тут много. Скапливались они на протяжении многих десятилетий бурной истории России. Одна из главнейших связана с минувшей войной. В Великой Отечественной войне погибло 20 миллионов наших граждан. А сколько раненых, искалеченных? Было разрушено много школ, погибло много педагогов, осталось много сирот и детей, воспитывающихся без отцов. Голод и другие лишения, психические и физические травмы военного времени тяжело отражались на детях: их повышенная утомляемость и истощаемость, психофизическая невыносливость давали о себе знать еще долгие годы, даже у многих из них во взрослом возрасте.

Много, очень много сил понадобилось советскому народу для ликвидации материальных, психологических и биологических последствий второй мировой войны. Фактически эти последствия были сняты с повестки дня лишь тогда, когда выросли новые поколения, не травмированные войной.

Жители России до 1917 года находились на разных уровнях цивилизации: тут были и чуть ли не первобытнообщинные отношения, и феодальные, и многие иные виды социальных отношений. Практически все сельское население Российской империи (а тогда Россия была государством с резким преобладанием сельского населения) было неграмотно. На окраинах империи неграмотность достигала 95%. Вот какое наследство получила Советская власть в 1917 году. Разве это накапливавшееся веками отставание можно было ликвидировать сразу же? Скептики утверждали, что ввести поголовную грамотность в России удастся лишь через 100-150 лет. Но благодаря титаническим усилиям советского народа всего лишь за два десятилетия было покончено с неграмотностью. И это в условиях разрухи после первой мировой и гражданской войн (один только голод в Поволжье чего стоил!), в условиях необходимости поддерживать обороноспособность государства на должном уровне и т. д.

22 июня 1941 года борьба за всеобщую грамотность была приостановлена нападением гитлеровских полчищ. Лишь к 60-м годам раны, нанесенные войной всей системе просвещения в Советском Союзе, были ликвидированы и страна принялась наверстывать упущенное.

Чтобы хорошо учиться в школе, ребенок должен много заниматься дома: не только добросовестно готовить домашние задания, но и много читать художественной и научно-популярной литературы, он должен регулярно слушать радио, смотреть телевизионные передачи и пр. Иными словами, его психическое развитие, информационный багаж, сообразительность и другие прямые и косвенные показатели образованности тысячами нитей связаны с уровнем развития общества. Как мы уже отмечали, катастрофические последствия нападения нацистов на Советский Союз наш народ ощущал многие десятилетия. Это проявлялось и в косвенных признаках, в частности в малом числе телевизоров, радиоустановок, книг и т. д. - всего того, из чего дети могли бы черпать необходимую информацию, наличие которой могло бы позволить им идти в школу с шестилетнего возраста.

Печальное наследство. В Советском Союзе проживает более ста народов, пребывавших прежде на разных уровнях культурного развития. Прежде чем отсталые народы смогли как-то сравняться с народами, находившимися на относительно высоком уровне, понадобились многие десятилетия каждодневного труда. Отрывая от себя в полном смысле слова кусок хлеба, русский народ самоотверженно помогал народам, обреченным прежде на вымирание. Эти народы были не только спасены физически, но и получили то, чего прежде никогда не имели, - всеобщую грамотность, высокий уровень культуры.

Чтобы усваивать новую информацию, да еще начать учиться с шестилетнего возраста, ребенок должен иметь не только учебники, квалифицированных педагогов и т. д., не только должен неустанно увеличивать свой интеллектуальный запас, расширять свой кругозор, не только должен воспитываться грамотными родителями и с их помощью и с помощью средств массовой информации постоянно тренировать свой ум, - он должен еще и психофизически быть готовым к усвоению школьной информации и с семи лет и с шести. Для этого нужны не только благоприятные факторы узкосоциального содержания, но и медико-биологические.

Ум ребенка будет интенсивно развиваться не только тогда, когда ребенок получает необходимый объем информации (умственно полноценный ребенок, живущий среди малограмотных родителей, имеет намного меньше возможностей развить свой интеллект, чем живущий с образованными, уделяющими ему много внимания родителями), но особенно тогда, когда эта информация падает на почву, способную усвоить эту информацию, т. е. ребенок должен быть психически и физически так высоко развит, чтобы эта информация шла ему впрок. И хотя медицинские, педагогические и другие факторы тут сложно переплетаются и вычленить их трудно, тем не менее это возможно.

Войны, всевозможные лишения, изнуряющие социальный и биологический организм нашей страны в XX столетии, мешали развитию медицины. Профилактическое направление в советской медицине, о необходимости которой говорили первый нарком здравоохранения Н. А. Семашко и другие организаторы советского здравоохранения, долгие десятилетия оставалось недостижимым идеалом. Лишь в 60-е годы оно стало реальностью. Плоды этого не замедлили сказаться: резко уменьшилась детская смертность, упала заболеваемость детей. В результате дети стали более выносливыми, они легче стали переносить интеллектуальные нагрузки (тут следует подчеркнуть, что мы говорим о массах, а не об единицах; о том же, что в Советском Союзе люди живут в разных условиях, не нужно читать много книг и статей, чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на географическую карту нашей планеты и увидеть размеры СССР). Одновременно появлялось все больше детских дошкольных учреждений, пребывание в которых помогло детям много работающих, одиноких, больных или малоимущих родителей получать необходимую информацию, позволяющую детям приступать к учебе с шестилетнего возраста.

Дети ведь учатся не только в обычных школах. Есть дети, которые в силу различных причин не могут идти в обычную школу. Умственная отсталость, временная задержка психического развития вследствие грубой патологии беременности, родовых травм, воспалений и сотрясений головного мозга и т. д. - все это может быть причиной направления ребенка в школу с облегченной программой. Для таких детей постепенно сформировалась поэтапная система обучения, включающая в себя как школы для детей с олигофренией, так и школы (классы) для детей с временной задержкой психического развития. Благодаря этому дети, не способные учиться в массовой школе, были или должны быть изъяты из обычных школ, и это сделало контингент массовых школ более однородным.

Начало, а не конец. Хотя профессия детского врача такова, что постоянно приходится сталкиваться с печальными проблемами человеческой жизни, не нужно думать, будто в ней нет радостей и удовлетворения. Самая большая радость, которую может испытать врач, это когда он видит своего пациента выздоровевшим, когда жизнь ребенка или подростка наладилась и все те горести, которые ее омрачили, остались позади. И таких случаев очень много, хотя и не им, понятно, посвящена наша книга.

Сколько раз мне приходилось сталкиваться с тем, что семья была неблагополучной, полной ссор, конфликтов, непонимания друг другом, эгоизма и деспотизма родителей, но когда отцы и матери узнавали, что сами они повинны в возникновении или провоцировании болезни у сына или дочери, они крепко задумывались над своим поведением и меняли его. И эгоизм, и борьба самолюбий и амбиций, и легкомысленное отношение к семейным обязанностям отступали на задний план. Люди становились разумнее, начинали больше внимания уделять детям. А тогда и психологические проблемы детей как-то решались, ибо дети знали, что у них есть родной дом, есть любящие и мудрые родители, которые всегда поймут, простят и ободрят. И если кто-то из наших читателей задумается над своим неверным отношением к детям, если он поймет, что вольно или невольно он мог стать причиной болезненных душевных переживаний своего или чужого ребенка, если он начнет исправляться, менять свое поведение, станет лучше относиться к детям, о чем тогда еще может мечтать автор?

Хотя наша книга в основном обращена к учителям, она касается и родителей - не только читателей-родителей, но и тех родителей, которые от педагогов, обучающих их детей, узнают, к чему приводит семейное неблагополучие, что уродует души подрастающего поколения. И не только узнают, но и захотят исправиться.

Итак, в добрый час!

Научно-популярное издание Буянов Михаил Иванович

РЕБЕНОК ИЗ НЕБЛАГОПОЛУЧНОЙ СЕМЬИ

1 Здесь есть один тонкий момент. Макаренко писал, что труд - нейтральный процесс относительно воспитания. Важно, каково к нему отношение, как он организован. Важен интерес к самому процессу труда. Ведь трудиться ради каких-то благ умеют многие, и это не будет преградой вещизму. Должен увлекать труд сам по себе, труд без расчета на награду. А для этого труд должен сопровождаться положительными эмоциями, которые и будут подкреплять и формировать положительное отношение к самому процессу труда как "игре физических и умственных сил".

Следует учитывать и качество положительного подкрепления труда ребенка. Если на первых порах интерес к процессу труда может поддерживаться частыми положительными оценками, их определенным авансированием, то постепенно ребенок должен приобретать опыт положительных эмоций от преодоления препятствий (в том числе и собственного неумения) в процессе труда. Эти эмоции обладают, конечно, большей силой и действенностью с точки зрения закрепления отношения к труду. - Прим. ред.

2 См.: В Комитете народного контроля при ЦК КПСС. О серьезных недостатках в работе Министерства здравоохранения СССР по выполнению постановлений партии и правительства об улучшении наркологической помощи населению Правда. - 1985. -30 октября.

3 Тут нужно обратить внимание на то, что сплошь и рядом встречаются случаи, когда ребенок употребляет алкогольные напитки из-за беспечности родителей, оставляющих бутылки с вином или водкой рядом с ним. Ребенок - всегда исследователь, ему все хочется попробовать, он все тащит в рот. Отсюда и опасность не только отравления ребенка алкогольными напитками (они описаны и в возрасте 2-Злет), но и приучения его к ним. А у ребенка всякий прием алкогольных напитков протекает куда тяжелее, чем у взрослых, ибо у него ферментативная система расщепления алкоголя формируется медленно.

Как же можно назвать семью благополучной, если ребенок может напиться куда раньше, чем научиться говорить!

148