Советская и современная отечественная культура Сущность и особенности советской культуры

Типология отечественной культуры советского периода (1917-18 гг. - 1991-93 гг.) во многом зависит от методологического подхода. С марксистских позиций, Октябрьская революция стала началом перехода от вторичной формации к социализму - первой фазе коммунистической формации. Соответственно, в духовной сфере происходила смена буржуазного типа культуры на социалистический. Общецивилизационный подход (теории модернизации, информационного общества и т.п.) дает иную типологическую картину. В Западной Европе первые основы индустриального общества в капиталистическом варианте появляются уже в ХIV-ХVI вв. Окончательно оно оформляется в ХVIII-ХIХ вв. И хотя его утверждение сопровождается революционными потрясениями и войнами, развитие рационального типа культуры, характерного для индустриального общества - процесс для Запада достаточно органичный и постепенный.

Иное дело в России. Ее вхождение в индустриальное общество происходит скачкообразно. Первая форсированная модернизация происходит в виде “революции сверху” в начале ХVIII в., т.е. реформ Петра Великого. Осуществляясь на феодальной, традиционной базе, она дает стране мощную промышленность и армию, правда, ценою усиления ряда феодальных черт (абсолютизм, крепостное право и др.). При этом рациональная культура развивается лишь в среде дворянства. Следующий этап модернизации связан с реформами Александра II. Они привели к тому, что к рубежу ХIХ-ХХ вв. Россия стала аграрно-индустриальной державой, причем в промышленности, практически минуя рыночно-капиталистическую стадию, она оказалась в империалистической фазе. Такой же, как Европа и США. Это, кстати, спустя некоторое время подвело большевиков к мысли о готовности России к социализму. На деле же страна оставалась полуфеодальной. Рациональная культура к ХХ в. получила распространение лишь в городах, в основном среди буржуазии, интеллигенции и рабочих. В среде аристократии, чиновников, купцов и мещан были еще очень сильны черты традиционного сознания.

Следующая форсированная модернизация приходится на 20-30е гг. Тот вариант социализма, основы которого были построены в эти годы, нередко называют феодальными. Действительно, налицо были новый “абсолютизм” в виде авторитарной диктатуры И.В.Сталина, новое “крепостное право” в виде колхозов и т.д. Во многом мероприятия большевиков повторяли полуфеодальные реформы Петра I. И итогом их было приближение не к коммунизму, а к индустриальному обществу. То, что у нас получилось к концу ХХ в. можно характеризовать как государственно-социалистический вариант индустриального общества с чертами традиционного. Они проявляются в подчинении личности обществу, а общества - государству и др. Ввиду этого, советскую культуру можно характеризовать как современную рациональную с сильными чертами традиционной.

С позиций локально-цивилизационного подхода, тип российской культуры в ХХ в. ничуть не изменился, а советский период стал очередным этапом в ее самобытном развитии. Ведь даже если считать советское общество не просто российским, а индустриальным, его отличие от классической западной модели вполне очевидно. И не случайно Россия выбрала не рыночно - капиталистический и не империалистический, а государственно-социалистический вариант развития, т.к. он больше соответствовал нашему менталитету, для которого характерны коллективизм, стремление к справедливости и т.д.

При этом вполне западные марксистские идеи о мировой революции и построении коммунизма в СССР стали вовсе не частью научной теории, а замаскированным вариантом старой русской религиозно-мессианской (“мессия” означает “спаситель”) идеи спасения православия и мира, которая в виде тезиса: “Москва - третий Рим”, была сформулирована еще в начале ХVI в., в период становления российской цивилизации. Понятно, что в “меркантильном” и, вместе с тем, революционном ХХ веке русская идея приобрела более приземленное и одновременно радикальное звучание.

Итак, советская культура, будучи генетически связанной с предшествующей российской, в то же время развивалась в русле общемировых тенденций. С учетом этих двух моментов, попытаемся выявить характерные черты ее становления и эволюции.

На Западе переход от классической рациональной культуры к ее модернистскому массовому варианту, произошедший в ХХв. был достаточно постепенным. В России он был очень резким и масштабным, т.к. старая культура была не чисто рациональной, а наполовину традиционной. Неслучайно он получил название культурной революции. Впервые этот термин употребил В.И.Ленин в работе 1923 года “О кооперации”. Сегодня понятно, что без масштабной перестройки духовной сферы, резкого наращивания культурного потенциала, страна могла бы просто не выжить в бурях ХХ в. Вспомним, что в начале 20-х годов грамотность в СССР была менее 30%, а например, среди киргизов и туркменов - менее 1%. Доля специалистов с высшим и средним образованием составляла лишь 0,1% населения.

В последних своих работах 1922-23 гг. В.И.Ленин выдвинул достаточно социалистическую, но не вполне марксистскую идею, что в России можно построить социализм, не дожидаясь мировой революции. Он писал, что “строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией - это есть строй социализма”. Чтобы достигнуть цивилизованности, нужна культурная революция, в ходе которой за 10-20 лет необходимо ликвидировать неграмотность и научиться толково, грамотно, не “по-азиатски”, а “по-европейски” торговать и вести дела. С современных позиций, В.Ленин говорил о распространении массовой рациональной культуры.

Как мы помним из первого вопроса данной темы, одной из базовых черт массовой культуры является развитая система образования. В силу специфики России, ее становление в годы культурной революции включало ликвидацию неграмотности. Начало ей положил декрет СНК “О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР” (1919 г.). По нему все, не умеющие читать и писать, должны были пройти 3-4 месячные курсы и обучиться грамоте на русском или родном языке. Для этого создавались соответствующие условия (предоставление помещений, сокращения рабочего дня на 2 часа и др.). В 1920 г. образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности. Большую работу проводило общество “Долой неграмотность”, созданное в 1923 г., комсомол. К 1939 г. было обучено 50 млн. неграмотных и 40 млн. малограмотных. Проведенная в этом году перепись населения показала, что грамотных людей в возрасте от 9 до 49 стало 87,4%. Перепись 1959 г. дала цифру 100%. В ходе культурной революции 40 народов получили свою письменность.

Одной из первых задач перестройки образования была демократизация начальной, средней и высшей школы, включавшая такие моменты, как: обеспечение доступа к образованию рабочим и крестьянам; демократизация процесса обучения (активизация работы самих учащихся, отказ от догматизма и схоластики в преподавании и др.); переход от старой многоструктурной школы, дававшей явные преимущества привилегированным слоям к новой единой (по структуре) советской школе. В вузах были отменены вступительные экзамены (для слабоподготовленных абитуриентов создавались рабфаки), плата за обучение и вводились стипендии. Преимущество при поступлении получали дети рабочих и крестьян.

Появились новые методики преподавания. С 1922 г. занятия в школах и вузах проводились по так называемой “комплексной системе”, которая вместо предметов предусматривала изучение комплексных тем. Преобладали “левацкие” методы обучения: “бригадно-лабораторный”, “метод проектов”, и др. Обучение велось по “рабочим книгам”, которые в отличие от учебников, не давали систематических знаний.

В начале 30-х годов выходит ряд постановлений ЦК ВКП(б) (“О начальной и средней школе”, 1931 г. и др.), направленных на устранение “левацких” перегибов в образовании. Основной формой учебы были признаны уроки со стабильной группой учащихся, проводившиеся по четкому расписанию и предусматривающие индивидуальный, а не групповой (бригадный) учет знаний. Обучение стало проводиться по стабильным программам и учебникам по каждому предмету. Аналогичная реформа проходит и в вузах. С 1935 г. вводятся единые правила приема, предусматривающие вступительные экзамены и отмену ограничений по социальному происхождению.

В 1934 г. вводится обязательное начальное образование, в 1962 г. - обязательное 8-летнее, а в 1976 г. - среднее. Если в 1914 г. во всех типах учебных заведений получали образование 10,6 млн.чел., то в 1985 г. - 108,6 млн.чел. За эти годы число вузов увеличилось в 8,5 раз, а студентов - в 40 раз. С 1918 по 1985 гг. подготовлено 20,7 млн. специалистов с высшим образованием. Если в 1913 г. в стране было лишь 28 тыс. врачей, то 1985 г. - свыше 1 млн. Количественно и качественно изменилась интеллигенция. Она стала массовой. до революции это были работники умственного труда, в настоящее время к ней относят только специалистов, т.е. людей умственного труда, имеющих высшее или среднее специальное образование. Их количество с 1913 по 1985 гг. выросло со 190 тыс.чел. (0,1% от всего населения) до 33,6 млн.чел. (12%)^*.

Советская система образования оказалась настолько эффективной, что в 50-60-е годы многие ее элементы были заимствованы западными странами. Однако уже в 70-е годы в ее развитии возникли проблемы. Связаны они были в основном со вторым этапом НТР. Унификация школы, достигнутая в ходе реформы образования начала 30-х годов, сыграла определенную положительную роль. Однако она не поощряла инициативу и творчество со стороны учащихся и преподавателей; не допускала конкуренции разных методов обучения, не говоря уже о конкуренции государственных и иных (частных, воскресных и др.) школ. Если проблема с конкуренцией частично снята к сегодняшнему дню, то творческие методы обучения пока применяются слабо.

НТР требует все более высокообразованных специалистов, причем, умеющих самосовершенствоваться и быстро переучиваться. Показательно, что если в 1940 г. лишь 4,5% населения повышали квалификацию, а всеми формами обучения были охвачены 24,4%, то к 1985 г. эти цифры выросли соответственно до 18% и 39,4%*. Научить человека навыкам самообразования и воспитать творческую личность должна именно школа. Но она не может заставить человека стремиться к знаниям. Ориентация правительства в 60-80-е годы на стирание грани между физическим и умственным трудом приводила к повышению оплаты неквалифицированных работников. В итоге упал престиж образования, что ощущается и сегодня. Это проблема российского общества в целом. Другая задача - повышение качества, интенсификация образования, связана с его материальной базой. Наше государство в последние годы, к сожалению, уделяло решению этой проблемы мало внимания. В конце 80-х гг. на каждого советского студента приходилось оборудования на 8 тыс. руб., а на американского - на 50 тыс. долл. Сегодня разрыв еще больше. Таким образом, советская система образования позволила миллионам людей приобщиться к богатствам культуры и стать грамотными профессионалами, но сегодня она нуждается в серьезном реформировании.

Образование являлось частью более широкой системы просвещения и массовой коммуникации. Ликвидация неграмотности стимулировала развитие печати. За 1918-85 гг. было выпущено 3,6 млн. книг общим тиражом 64 млрд. экземпляров, из которых 30 млрд. приходилось на личные библиотеки. Больше всего выходило детской и учебной литературы. С 1913 по 1985 гг. в 70 раз увеличился тираж газет. Активно развивались радио, кино, телевидение (с 1931 г.), сеть библиотек, музеев, театров, клубов и Дворцов культуры^*.

Большинство советских обществоведов не склонны были сводить культурную революцию и последовавшие за ней изменения в духовной жизни СССР к решению чисто просветительских задач, которое, пусть в более длительные сроки, возможно и при капитализме. По их мнению, параллельно решалась более сложная задача перехода от буржуазной к социалистической культуре, т.е. воспитание человека нового типа, с коллективистской психологией и научным, марксистским мировоззрением.

Казалось бы, в социальной психологии коллективистские начала победили индивидуалистические, а марксизм стал господствующей научной идеологией и основой мировоззрения большинства людей. Однако научность мировоззрения означает рационализм, логику в сознании и поведении. Как тогда объяснить безграничную веру в вождя и культ личности; всенародное признание и уважение по отношению к соратникам В.И.Ленина (Н.И.Бухарину и др.) в 20-е годы и превращение их в 30-е годы в глазах миллионов людей в “банду шпионов и вредителей”, “фашистских ублюдков” (такие характеристики по отношению к “врагам народа” нередки в печати 30-х годов); варварские, аморальные и нелогичные массовые репрессии и т.д.?

С марксистских позиций это можно объяснить пережитками капитализма. В.И.Ленин считал, что при капитализме, наряду с господствующей, буржуазной культурой, существует демократическая, остатки феодальной (религиозно-монархической) и элементы зарождающейся пролетарской (социалистической) культуры. В отличие от “Пролеткульта”, ратовавшего за развитие чисто пролетарской культуры, Ленин полагал, что после победы революции необходимо, сохранив все рациональное из демократической культуры, развивать социалистическую, одновременно борясь с буржуазной и остатками феодальной. Но, как и все русские марксисты, он явно преувеличивал степень буржуазности нашего общества и недооценивал его традиционность и религиозность. Между тем, для большинства россиян был характерен именно этот, традиционный, феодальный тип сознания, с его вождизмом, чинопочитанием, нетерпимостью к инакомыслию, консерватизмом и ленью, но в то же время, простотой, естественностью, искренней верой в Божественную мудрость, стремлением к справедливости и коллективизмом.

Под воздействием советской системы воспитания, последний превратился в некий “сверхколлективизм”. Методы воспитания, применявшиеся в СССР, по степени возрастания их важности можно представить так: убеждение, поощрение, приучение, наказание, внушение. Это объяснялось преобладанием крестьянства и маргинальностью нового пополнения рабочих и служащих - вчерашних крестьян. Маргинал - человек, перешедший из одной социальной группы (слоя, класса) в другую и еще не адаптировавшийся в ней. Для него характерны внешнее стремление оторваться от старой группы, скрытые, часто подсознательные, неуверенность и агрессивность, а также большая внушаемость. Часто эти черты можно наблюдать у молодежи, а в России, благодаря революции, гражданской войне и последующим преобразованиям, они стали характерны для значительной части населения, в т.ч. для нового партийно-государственного руководства. В какой-то степени они сохранились и сегодня. Однако это не дает оснований считать советских людей особым видом (“хомо советикус”) или презрительно называть их “совками” - стадом тупых покорных исполнителей. Да, наших соотечественников отличали и отличают (скажем, от американцев или западноевропейцев) коллективизм, дисциплинированность и бескорыстие. Именно они помогли нам преодолеть все трудности ХХ в. и стать второй мировой сверхдержавой. Эти качества не исключают тягу к творчеству, духовному росту. Например, по данным социологических исследований конца 60-х годов, молодые рабочие в СССР тратили на самообразование в среднем 1,3 часа в день, в США - 0,5, в ФРГ - 0,3 часа.

Что касается восприятия социалистических идей, то оно было больше религиозно-общинным, нежели рациональным. Марксизм в России очень быстро превратился из научной теории в практику государственной религии. В ней были свои черти и ад (капитализм), рай (коммунизм) и боги, правда, земные, но непогрешимые. Все иные взгляды - буржуазные, националистические, “оппортунистические”, религиозные или монархические - считались недопустимой ересью, подлежащей уничтожению. Отсюда - понятно, почему большевикам показалось недостаточно отделения церкви от школы и государства, (лишившего ее обязательных налогов с населения) и национализации церковных и монастырских земель. Была развернута атеистическая пропаганда. Разрушались храмы. С 1918 по 1938 гг. было репрессировано около 250 митрополитов, архиепископов и епископов Русской Православной церкви. В своих должностях оставались лишь 3 митрополита и один архиепископ. Такая практика идеологической борьбы, при всей ее антигуманности, придавала советскому обществу и его культуре сплоченность и устойчивость к внешним воздействиям.

В то же время марксизм не до конца утратил черты научности, что способствовало распространению рационалистических взглядов. Этому же содействовала растущая образованность людей. Но несмотря на развитие общественных наук, основы марксизма, словно религиозные догматы, не пересматривались и не обновлялись, а их пропаганда вплоть до 80-х годов строилась в основном не на убеждении, а на внушении истин, часто очень далеких от реальной жизни. Отсюда - наблюдаемое сегодня разочарование значительной части населения в этой идеологии и уход в чистый прагматизм (бизнес) или возвращение к традиционной церковной религиозности. Для сравнения, среди молодых горожан в Пермской области в 70-е годы считали себя верующими 14% и 24% - суеверными, а сегодня к верующим себя относит 60% городской молодежи. Это, понятно, не исключает развития идей социальной справедливости, всегда присутствующих в общественном сознании.

Внутренняя религиозность, традиционность сознания нашего народа не помешала ему решать крупные задачи модернизации страны и превратить СССР во вторую после США сверхдержаву. Огромная заслуга здесь принадлежала интеллигенции. Ее взаимоотношения с советской властью складывались достаточно противоречиво. Так, во время гражданской войны 40% кадровых офицеров бывшей царской армии воевали против большевиков, а 30% - служили в Красной армии, составляя свыше половины ее комсостава. Тысячи специалистов оказались в эмиграции. В 20-е годы ставится задача “перевоспитания буржуазной интеллигенции” и привлечения ее к строительству социализма. Несогласие с этим приводило к жестким мерам административного характера. Достаточно вспомнить репрессии против священников.

Но, если в 20-е годы в правящей партии еще велись дискуссии о роли интеллигенции в революции и строительстве социализма, то в 30-е - И.В.Сталин поставил в них точку. Его отношение к интеллигенции было примерно таким же, как к крестьянству: бедняк - союзник рабочего класса, середняк - колеблющийся элемент, кулак - враг. По аналогии - наиболее квалифицированные специалисты или одаренные художники оказывались потенциальными врагами. В 20-е годы негативное отношение к интеллигенции получило очень емкое название “спецеедство”. Оно имело место и в 30-е годы, уже применительно к новой, советской интеллигенции. На словах И.В.Сталин (например, выступая в 1939 г. на ХVIII съезде партии) призывал бороться с этим явлением. На деле - механизм массовых репрессий не щадил ни старых, ни новых специалистов.

Борьба с инакомыслием, цензура, социальное происхождение большинства специалистов, получивших образование в годы Советской власти (из среды рабочих и крестьян, а не потомственных интеллигентов), сравнительно невысокий уровень зарплаты, казалось бы, должны были превратить сознание советской интеллигенции в элемент формирующейся массовой культуры. Однако черты элитарной культуры оказались в нем достаточно сильны. Они нашли выражение в тяге к знаниям и творчеству, высоком уровне достижений в науке и искусстве, элементах инакомыслия.

Последнее достаточно ярко проявилось в годы реформ 1956-1965 гг. во взглядах поколения “шестидесятников” - прежде всего, “бардов”, писателей и поэтов, пытавшихся по-новому взглянуть на историю и современную жизнь. Б.Окуджава писал, что они баррикад не строили, бомб не бросали, но выполнили свою задачу - разбудили общество, заставили его думать. Ориентация “брежневского” руководства на свертывание реформ превратила часть “шестидесятников” в диссидентов (по-латыни, буквально: “несогласных”), а позднее - в правозащитников. Неумение властей вести диалог с интеллигенцией, боязнь критики и любых изменений в обществе стали одной из причин нынешнего кризиса, переживаемого Россией.

Таким образом, советская культура, накопив значительный духовный потенциал и способствовав модернизации страны, в то же время, была достаточно противоречивой и не смогла в конце ХХ в. придать обществу динамизм, необходимый для преодоления застойных и кризисных явлений.