Особенности советской науки, идеологии и искусства

На теоретическом, идеологическом (в широком смысле слова) уровне культуры ХХ в. определяющую роль играет наука. Она занимала существенное место уже в духовной жизни царской России. В России послереволюционной ее значение резко возросло. Получили развитие все виды наук: естественные, технические, логико-математические и гуманитарные. Главным научным центром стала Академия наук. В 1925 г. Российская Академия наук была переименована в АН СССР. В 20-е годы в ее составе появились такие институты, как радиевый, физико-математический и др., в 30-е годы - физический, металлургический и т.д. В 1936 г. в связи с вхождением в ее состав Коммунистической Академии появляются институты истории, философии и др. С 1932 г. создаются республиканские и региональные филиалы АН СССР (например, Уральский), на базе которых затем возникают республиканские АН.

Большую роль стали играть научные общества, например, Пермское медицинское общество (основано в 1923 г.) и НИИ, первым из которых на Урале был Биологический институт, возникший в 1922 г. при Пермском университете. Число научных работников увеличилось с 11,6 тыс. в 1913 г. до 98,3 тыс. в 1940 г. В 1985 г. оно превысило 1,5 млн.чел.*. Государство проявляло заботу о профессиональном росте и внедрении достижений наиболее талантливых ученых. Еще в 1922 г. правительство приняло декрет “Об условиях, обеспечивающих научную работу академика И.П.Павлова”. В 1934 г. были установлены ученые степени кандидата и доктора наук и ученые звания: ассистента, доцента и профессора. К 1940 г. в СССР было 1500 докторов и 8000 кандидатов наук, а к 1985 г. их число выросло соответственно в 30 и 60 раз*.

Эти впечатляющие цифры не должны заслонять противоречий и проблем развития советской науки. Борьба за “идеологическую чистоту” рядов интеллигенции, психологическое давление, административное и уголовное преследование, вплоть до физического устранения ученых, стали достаточно распространенным явлением в 30-е годы. Применялись они, пусть не в таких масштабах, и позже. Достаточно вспомнить послевоенное “дело врачей” или ссылку академика А.Д.Сахарова. Причем репрессиям подвергались не только ученые, но и целые научные направления и школы.

Самый крупный здесь пример - генетика. Благодаря усилиям блестящего ученого и организатора науки, президента Академии сельскохозяйственных наук, Н.И.Вавилова и его соратников советская генетика к 30-м годам стояла на самых передовых мировых рубежах. Его противник - Т.Д.Лысенко, не преуспев в науке, сумел убедить сталинское руководство (как в последствии и хрущевское), что его научные (якобы) методы дадут быстрый прирост сельхозпродукции. В итоге, Н.И.Вавилов был репрессирован, а фальсификации Т.Д.Лысенко были разоблачены лишь в 1965 г.! Наши научные и сельскохозяйственные потери за это время просто трудно просчитать.

Однако в целом советская наука по праву считается уникальным явлением в истории культуры. Мировая наука гордится достижениями П.Л.Капицы, И.В. Курчатова, А.Д.Александрова и других выдающихся советских ученых. Во многом благодаря их труду СССР уже в конце 30-х годов вышел с 5 на 2 место в мире по промышленному производству, выиграл II мировую войну, начал освоение космоса и т.д. Как нашим ученым, работавшим в тяжелых условиях, при небольших материальных затратах на разработку проектов, в кратчайшие сроки удалось добиваться столь высоких результатов?

Это объясняется особым стилем решения крупных научных задач, который отличало широкое видение проблемы, очень (даже излишне - с точки зрения здравого смысла) глубокая ее теоретическая проработка и быстрое (методом “мозгового удара, или штурма”) продвижение к цели. При этом часто нарушались “академические”, принятые в западной науке, нормы и правила, зато достигался хороший практический результат. Например, конструкция знаменитой “Катюши” была предельно проста, сваривали ее из трамвайных рельсов, но немцы как ни стремились, не смогли ее воспроизвести, т.к. за этой простотой стояли блестящие разработки математиков, физиков, аэродинамиков и других специалистов.

Хотя такой стиль отшлифовался уже в советское время, он, в какой-то мере, был характерен для отечественной науки всегда, т.к. ей часто приходилось самостоятельно и быстро решать крупные проблемы. Определенную аналогию здесь можно усмотреть в выходе японской электроники на мировой рынок и т.п. В то же время многих наших ученых отличала не просто энциклопедическая широта познаний, но и философско-космический взгляд на мир, характерным проявлением которого стал так называемый “русский космизм” рубежа ХIХ-ХХ вв. (периода “серебряного века” культуры России), давший плеяду блестящих мыслителей (Н.А.Бердяев, К.Э. Циолковский, А.А. Богданов и мн.др.), ограничено увязывавших решение конкретных проблем с судьбами России, мира и Вселенной.

Так, для К.Э.Циолковского вопросы ракетостроения были лишь “ступенькой” в его философских раздумьях о том, что человек, заселив космос и познав его законы, сможет, перейдя в новое (нефизическое) энергетическое состояние, жить в космосе, уже не пользуясь техническими приспособлениями. Такой подход давал замечательные открытия “на стыке наук” и рождал новые науки. Например, академик В.И.Вернадский, в 30-е годы предложивший достаточно глубокую философскую концепцию ноосферы (см. 1 вопрос), стал основателем генетической минералогии, геохимии, биогеохимии, радиогеологии, гидрогеологии.

НТР создала серьезную проблему: резкое “удорожание” науки. В СССР (как и всегда в России) ее финансированием занималось государство. Сегодня государство не может и не хочет брать за это полную ответственность на себя. Помощь зарубежных “спонсоров”, мягко говоря, небескорыстна. Остается надеяться, что патриотизм и выдержка наших ученых помогут сохранить и развивать пока еще очень богатый научный потенциал в завтрашней России.

Меньше других отраслей знания в советское время повезло общественной мысли и общественным наукам. Революционные бури не прервали русский философский Ренессанс конца ХIХ в. Несмотря на разницу политических взглядов, многие “русские космисты” - философы, ученые, художники - остались в России. Не теряли надежды на восстановление связей с Родиной и некоторые эмигранты. В 1921-22 гг. они издают в Париже журнал “Смена вех”, который находит поддержку и среди либеральной интеллигенции, оставшейся в России. “Сменовеховцы” полагали, что переход к НЭПу означал не только многоукладность в экономике, но и плюрализм в культуре.

В условиях продолжавшейся на Дальнем Востоке гражданской войны, желая укрепить свои идеологические позиции, большевики в августе - сентябре 1922 г. выслали из страны 160 видных ученых, литераторов и общественных деятелей (Н.А.Бердяева, П.А.Сорокина и др.), несогласных с их идеологией, тем самым давая понять, что свобода творчества в России может существовать лишь в определенных властью рамках. Это, разумеется, не означало прекращение общественной мысли, хотя серьезно ее обеднило.

Наряду с теоретиками марксизма (а часто в полемике с ними) ее до конца 20-х годов продолжали развивать такие известные обществоведы, как П.А. Флоренский, А.В.Чаянов, А.Л.Чижевский и др. Многие их идеи нашли признание лишь спустя десятилетия. Так, выдающийся философ, экономист, биолог, математик, врач, революционер, писатель-фантаст, теоретик пролетарской культуры А.А.Боганов создал “всеобщую организационную науку” или “тектологию”, предвосхитившую многие идеи современной науки об управлении - кибернетики. В 1926 г. он основал первый в мире Институт переливания крови. В 1928 г. погиб в результате поставленного на себе опыта по переливанию крови.

Разработать научную концепцию регулируемого рынка (о которой сегодня идет столько споров) в 20-е годы пытался Н.Д.Кондратьев. Он считал, что при планировании надо учитывать многолетние (48-55 лет) колебания экономической конъюнктуры. Спады и подъемы изобретательской и предпринимательской, инвестиционной и прочей активности взаимосвязаны, закономерны и носят “волновой” характер. Теория “длинных волн в экономике” не была поддержана советским руководством. В 1930 г. Н.Д.Кондратьев арестован по ложному обвинению, а в 1938 г. расстрелян. Впоследствии его идеи были развиты и воплощены на практике, правда не у нас, а на Западе.

К 30-м годам от обсуждения общественных проблем были отстранены все немарксисты, а также бывшие и потенциальные оппоненты И.В.Сталина. К середине 30-х годов, благодаря усилиям его соратников, марксизм в СССР превращается в жесткую догматическую схему, которая внушается населению на правах государственной религии (см. подробнее 1 вопрос 1 темы). Узость методологической базы порождает многочисленные ошибки в общественной теории и практике. Например, в 40-50-е годы кибернетика в СССР считалась “буржуазной лженаукой”. В 30-50-е годы практически не развивалась социология. Правильно уловив начало НТР (о ней шла речь на июльском 1955 г. Пленуме ЦК КПСС), наше руководство не нашло сильных рычагов ее стимулирования на производстве. Разумеется, недостатки в методологии не исключали серьезной конкретной работы обществоведов. Например, в 1955 г. начат выпуск многотомной “Всемирной истории”.

В 60-е годы наблюдается возрождение общественных наук. Ведутся серьезные исследования в области социологии, культурологии, истории и др. В 70-е годы получает распространение системный подход к изучению общественных явлений. На его основе появляются комплексные программы социального и экономического развития предприятий, городов, регионов и страны (например, Продовольственная программа 1982 г.). В 1983 г. Ю.В.Андропов заявляет о необходимости изучения противоречий социализма (с 30-х годов о них даже не упоминали); по его инициативе создается комиссия из ученых-обществоведов, занимающихся проработкой возможных реформ в экономике и политике.

В конце 70-х гг. в отечественном обществоведении появляются и явно немарксистские мотивы, ведутся дискуссии о парапсихологии и информационном поле. Выходят работы этнографа и историка Л.Н.Гумилева, который считал, что в основе развития народов лежат не экономические, а космические и биологические, в т.ч. генетические, факторы. Идеологический плюрализм, порожденный перестройкой, создал определенные проблемы в общественном сознании. Но именно он дает надежду на то, что наши обществоведы, освобожденные от догматизма, подскажут политикам оптимальные варианты решения сегодняшних проблем.

Советское искусство, будучи наследником дореволюционного российского, а также отражая общие тенденции развития культуры ХХ в., особенно европейской, стало, в то же время, достаточно самобытным явлением.

Октябрьская революция заставила художников делать трудный выбор. Многие предпочли эмиграцию (почти все известные писатели и поэты, С.В.Рахманинов, Ф.И.Шаляпин и др.), часть открыто встала на сторону Советской власти (В.В.Маяковский и др.), часть заняла нейтральную позицию. Эмиграция нанесла огромный урон нашей художественной культуре. Возвращение некоторых эмигрантов (А.Н.Толстой, А.М.Горький и др.) компенсировало его в очень малой мере. Правда, таланты многих эмигрантов не пропали зря, обогатив зарубежную культуру и во многом определив лицо модернизма ХХ в.

Однако художественная жизнь в России не заглохла. Напротив, 20-е годы породили всплеск самых разных направлений искусства, особенно модернистских. Последние дали толчок формированию новой, пролетарской культуры, выражением развития которой стало появление РАПП (Российской ассоциации пролетарских писателей), АХРР (Ассоциации художников революционной России), РАПМ (Российской ассоциации пролетарских музыкантов) и других творческих объединений. Отношение Советской власти к художественной культуре характеризует решение ЦК ВКП(б) “О политике партии в области художественной литературы” (июнь 1925 г.), в котором, с одной стороны, партийные организации призваны были поддерживать пролетарских писателей, помогать им занять ведущие позиции в литературе; бороться с контрреволюционными проявлениями в литературе, либерализмом “сменовеховцев”, но с другой - провозглашалось свободное соревнование различных форм и стилей литературного творчества.

Постепенно в советском искусстве начинает складываться метод социалистического реализма, оказавший влияние на создание таких известных произведений, как “Тихий Дон” М.Шолохова, “Как закалялась сталь” Н. Островского, “Хождение по мукам” А.Н.Толстого, фильм “Броненосец Потемкин” (режиссер С.Эйзенштейн), творчество таких художников, как М.Б. Греков, М.С.Сарьян, скульпторов - В.И. Мухиной, И.Д.Шадра, композиторов - И.О. Дунаевского, С.С. Прокофьева, Р.М.Глиера и многих других.

На рубеже 20-30-х годов в искусстве, как и в других областях культуры, начинает ощущаться влияние складывающейся административно-командной системы. Распадаются или закрываются десятки творческих союзов. Вместо них создаются единицы новых. Так, по постановлению ЦК ВКП(б) 1932 г. “О перестройке литературно-художественных организаций”, все литературные объединения упразднялись, а писатели должны были объединиться в Союз советских писателей (создан на первом съезде Союза писателей СССР в 1934 г.). После этого оформляются остальные 6 творческих союзов, существовавших до недавнего времени.

Социалистический реализм объявляется не только преобладающим, и даже не только господствующим, а единственно возможным методом. При этом изменяется и понимание сущности самого метода: он загоняется в узкие рамки, за которые не имели права выходить даже самые выдающиеся художники. Мысль В.И.Ленина, что “искусство должно быть понято массами” подменяется тем, что оно должно быть “понятно массам”. “Непонятные” художники были объявлены формалистами (для которых главное - форма, а не содержание произведения). В их разряд попали в основном модернисты, в т.ч. представители пролетарской культуры. Таким образом, с модернизмом в СССР официально было покончено, хотя некоторые его технические приемы прочно вошли в арсенал советского искусства. Новизна, авангардизм, революционность уже были не нужны сталинскому режиму, стремившемуся укрепить свои позиции. Это объясняет и то, что возрождались традиции не только реализма, но и классицизма ХVIII в., с его кажущейся простотой и монументальностью.

Судьба многих деятелей искусства сложилась трагически. Часть была репрессирована. Часть “вписалась в административную систему” (А.Фадеев, А. Толстой) и даже продолжала создавать произведения на высоком уровне. Часть разрывалась между демократизмом и сталинизмом. Например, перу О. Мандельштама (сошел с ума в ссылке в Сучане) принадлежат стихи против Сталина и ода Сталину.

Ориентация соцреализма в первую очередь на “героико-патриотическую” тематику в трудных для страны условиях 30-50-х годов вполне объяснима, а в отдельных случаях даже была оправдана. Так, в начале войны пришлось нацеливать население не просто на победу, а на ненависть к врагу и долгую борьбу, т.к. весьма распространенными были представления о непобедимости Красной армии и чувстве классовой солидарности немецких рабочих. Вклад деятелей искусства в победу и быстрое послевоенное восстановление страны трудно переоценить.

Но жизнь состояла не только из этого. Однако любое увлечение бытовой или дореволюционной тематикой, проявление интереса к подлинной жизни людей на Западе, недостаток “партийности” в художественных произведениях, да и вообще самостоятельность взглядов - в послевоенные годы строго наказывались: вспомним травлю А.А.Ахматовой при Сталине и художников-авангардистов при Хрущеве и т.д. Можно сказать, что борьба власти за идеологическую выдержанность искусства и интеллигенции за свободу творчества шла “с переменным успехом”. Однако палитра художественной жизни СССР в 40-80-е годы, понятно, была гораздо шире этой борьбы, да и рамок социалистического реализма, в которые очень трудно вписать В.Высоцкого и А.Макаревича, М.Шемякина и И.Глазунова, А.Солженицина и В.Шукшина, сотни других талантов.