Причины социальных отклонений

Многочисленные исследования о характере, распределении, динамике и многих других аспектах социальных отклонений, в частности, преступлений (Бабаев М.М., 1974; Габиани А.А. и соавт., 1962; Ковалев А.Г., 1975; Прокурина Н.Н., 1985; Романов Г.А., 1973), показали, что основные причины и факторы в состоянии и динамике социальных отклонений связаны с конкретными социально-экономическими и культурно-воспитательными характеристиками жизни населения,. Такими, как социальный состав населения, трудовая активность, политическая культура, экономические и социальные условия жизни, особенности психологии и ряд других данных. Наиболее важный вывод, к которому приходят специалисты, заключается в том, что главным источником преступности и иных социально-негативных явлений в 20-м веке выступают, как правило, общие издержки современной цивилизации. Точка зрения, безусловно, верная, но ограниченная и односторонняя, поскольку не учитывает природную (животную) сущность человека.

В современных условиях многие социологи считают, что главной причиной роста нарушений социальных норм является научно-технический прогресс. Перенапряжение, страх, неуверенность, отчаяние и другие психологические особенности людей в современном мире, полном конфликтов и социальных неурядиц, неизбежно толкают человека на насилие, на преступление. Причем, преступления совершаются не только беднейшими слоями общества, но и так называемыми «сливками» общества. Буквально каждому из нас известны случаи, когда аморальные и антиобщественные поступки (в том числе и преступления) совершают люди, которые живут как в трудных, так во вполне благополучных материальных условиях. Корыстные, насильственные и другие преступления почти с одинаковой интенсивностью совершаются и в «обществе изобилия» Запада, и в слаборазвитой африканской или азиатской стране. Взрывы бомб террористов, изнасилования, шантажи, грабежи, убийства, насилия над личностью и т.д. и т.п. совершаются по всему периметру, по всем меридианам и параллелям Земного шара. И даже в благополучных и всемогущих США, где 11 сентября 2001 года случилось такое, что никто даже и во сне представить не мог.

Поэтому, при всей значимости объективных социально-экономических условий жизни, очень важными для формирования нормативной установки являются социально-психологические факторы и система ценностной ориентации личности. Именно они создают тот интеллектуальный и морально-психологический стержень личности, на котором затем будет основано либо правомерное, либо преступное или аморальное поведение. Это как раз тот стержень, который заставляет человека честно трудиться и служить своей семье, родине, обществу, понимая при этом несправедливость и нерешенность многих и многих проблем, а другому позволяет грабить, обогащаться, лгать, убивать морально и физически, дабы «пожить, как следует – по человечески».

Сложность и противоречивость природы человека, его неоднородность и разносторонность, позволяют нам предполагать (о чем было сказано выше), что стержень его сущности определяется не только морально-психологическим и социальным базисом, но и биологической природой человека. А именно особенностями его инстинктивной деятельности, важной и ведущей частью которого выступает категория агрессивности.

Следует отметить, что различные люди (группы, классы, слои и т.д.) обнаруживают неодинаковое отношение к социальным нормам, которые формируется на основе сложного взаимодействия биологического и социального начала в человеке. Причем это различие отношений обусловлено различием в поле, возрасте, семейном положении, образовании, культуре, материальном достатке, особенностях личности и т.д. Отношение ко многим моральным, эстетическим нормам, обычаям и традициям варьирует в зависимости как минимум от возраста, культуры, профессии, национальности, региона проживания.

Возраст. Ни для кого не секрет, что имеются различия в психологии людей различного возраста. Они естественны, поскольку естественны различия в поколениях; они преодолимы, поскольку имеется смена поколений, и молодые тоже стареют; но они же часто приводят к столкновению, когда не совпадают сами нормативные системы. Швейцарские ученые Casparis J. и Vaz E.W. (1979) провели анализ поведения подростков и молодежи. Они показали, что среди многих юношей и девушек распространены бессмысленная порча имущества, культурных ценностей, драки, азартные игры, коллективное пьянство, уличные хулиганства, употребление наркотиков. Авторы полагают, что эти формы отклоняющегося поведения «естественно присущи молодежной культуре, то есть своего рода нормальны в этом смысле». Они нормальны в рамках «групповых норм», в рамках субкультуры. Это можно, конечно, оспорить тем, что не вся молодежь обнаруживает такое поведение и изученная автором группа изначально патологическая, поскольку она направлена, в первую очередь, на отрицание всего и вся, не неся в себе ничего конструктивного. Наиболее заметной чертой этих лиц, совершающих агрессивные действия, является эгоцентризм, при котором поведение подчиняется примитивно-архаическим желаниям и влечениям.

Культура. Она включает образование, общее культурное развитие и систему культурных ценностей. Различия в этих системах предопределяют приверженность личности тем или иным нормам, в первую очередь, эстетическим и этическим нормам, обычаям, традициям. Наиболее полно зависимость агрессивности проявляется в случаях нарушения моральных стандартов, сопровождающихся рационализацией, самооправданием. A. Bandura (1976) выделил шесть типов самооправдания: снижение значимости предпринятой агрессии через односторонние сравнения; оправдание агрессии во имя высших ценностей; отрицание своей ответственности; разделение ответственности и виновности и размывание четкого представления о них; дегуманизация жертвы; постепенное примирение.

Профессия. Она в силу своей той или иной специфики определяет некоторые ценности и нормы, предопределяет различия в отношении к ним. Например, если для рабочих на конвейере архиважно слаженность, взаимодополняемость и взаимоподдержка, и единственным моральным принципом их является принцип «один за всех и все за одного», то для людей творческого труда – художников, артистов, поэтов, работающих индивидуально, весьма важен принцип признания их уникальности, особенности, неповторимости. Своеобразные этические особенности есть для хирурга и мясника, работника крематория и металлурга-доменщика, имеются своеобразия профессиональной этики для врачей, военных, полицейских и других.

Национальность. Этот фактор обусловливает выработку и сохранение консервативных обычаев, традиций и иных норм поведения, закрепленные в ходе исторического развития того или иного этноса. Они в основном касаются традиционных норм морали и эстетики – взаимоотношений полов, возрастов, семейно-брачных отношений, запреты на вредные привычки и т.д.

Регионы проживания. Этот фактор тесно связан с национальными особенностями, с образом жизни, ландшафтом, климатом и т.д.

Социальные отклонения часто возникают в проблемных ситуациях. Это ситуации, которые требуют особого изучения и обязательных решений. Особо напряженная проблемная ситуация складывается при конфликтах, то есть при столкновении противоположных интересов конкретных людей или групп. Не случайно более 40% самоубийств порождается семейными конфликтами и неурядицами. Психологизируя понятие и природу конфликта, Coser L. (1956) понимает под ним «борьбу по поводу ценностей или притязаний, из-за дефицита статуса, власти и средств, в которой цели противников должны быть нейтрализованы, ущерблены или элиминированы их соперниками». С позиции причино-следственных взаимоотношений авторы выделяют реалистические конфликты – как средство достижения определенного результата и нереалистические конфликты – как самоцель, как средство снятия психологического напряжения у одного из участников.

Отличительные черты имеют ситуации, связанные с такими отклонениями от нормального образа жизни, как алкоголизм, наркомания, самоубийство. Можно указать на три такие черты. Первая черта состоит в том, что неблагоприятные жизненные ситуации в данных случаях характеризуются длительностью, а подчас переходят в элемент образа жизни – постоянные, длительные семейные ссоры, неурядицы на работе. Вторая черта – реальная или кажущаяся безысходность ситуации, поскольку субъект должен «решиться» на поступок – развестись, изменить образ жизни, поменять работу и т.д. Третья черта – иллюзорность путей преодоления. Ссоры и неполадки становятся настолько привычными, что подыскивается иллюзорный путь «ухода» от неприятностей – алкоголь, наркотики и т.д. (Лисицин Ю.П., Копыт Н.Я., 1983). Чем более неблагополучной является семейная ситуация, чем больше у человека трудностей и меньше достижения, тем больше связан он антиобщественной средой, усиливающей «безысходность» и «иллюзорность» выхода из ситуации.

Мотивационно-деятельный подход к исследованию агрессии позволил Хекхаузену Х. (1986) выделить ситуационные факторы, способствующие агрессивному поведению. Среди них автор выделил: 1) намерение, приписываемое нападающему; 2) ожидание достижения цели и возмездия за осуществленную агрессию; 3) ключевые раздражители агрессии; 4) удовлетворение, которое возникает в ходе реализации агрессии; 5) самооценка (чувство вины); 6) оценка со стороны других людей. Согласно автору возникновение агрессивного поведения основано на «атрибуции мотивации», то на приписывании другому враждебных или безобидных намерений. Возникновение агрессии связано с возможностями субъекта. Пока субъект обладает возможностями совершения агрессии, достижения цели (агрессии) играет незначительную роль. Если же прямая агрессия возможна, то решающее значение приобретает ожидание иного порядка. А именно, вероятность ответа на агрессию субъекта такой же агрессией. То есть, ожидание, что в результате агрессивного акта субъект снова превратится в жертву. Такого рода ожидания вытекают из принципа возмездия (lex talionis) – «око за око, зуб за зуб». Одна агрессия компенсирует другую и приводит к восстановлению справедливости, имеющей ветхозаветные корни (Adams J.S., Freedman S., 1976). Если субъект стал жертвой агрессии, то он осуществляет принцип возмездия, даже в тех случаях, когда вероятность ответного удара значительна. Dengerink H.A. и Levendusky P.G. (1972) наблюдали снижение агрессивности в случаях, когда противоборствующие стороны располагали возможностями сильного противоудара, и ими не пользовались. То есть, существовало состояние «равновесного страха». На уровне государств такой пример имел место в нашей недавней истории, когда противостояли два «полюса» - СССР и США с их мощным ядерным арсеналом, который в случае применения мог неоднократно уничтожить всю Землю. Такое противостояние поддерживало состояние паритета.

Любая ситуация подвержена влиянию особенностей контекста, что и указывает субъекту приписывать тот или иной смысл этой ситуации. Контекст может включать или исключать атрибуты агрессии (например, оружие), которые могут выступить в роли ключевых раздражителей. Последние оказывают мотивирующее влияние – или усиливают или тормозят мотивацию. Совпадение содержания мотивации и ключевого раздражителя усиливает эту мотивацию (Green R.G., Stonner D.,1973). В связи с отмеченным актуализируется дискутируемый в постсоветской Армении вопрос о легализации личного оружия как фактора самозащиты и безопасности. Криминальная статистика свидетельствует, что между количеством находящегося у населения огнестрельного оружия и частотой убийств существует тесная и причинная связь. Это же подтверждается опытом Соединенных Штатов. С ростом обладания оружием количество убийств также растет: доля убийств огнестрельным оружием возросла с 55% в 1960 году до 68% в 1975. Анализ убийств показывает, что в большинстве случаев речь идет о столкновениях между родственниками, друзьями или знакомыми, совершивших импульсивное насилие «в ходе борьбы за справедливость» или «по законам возмездия» из желания мести. Это как раз те ситуации, когда используется оружие, находящееся под рукой.

С точки зрения Хекхаузен Х. (1986), результаты агрессивного поведения могут иметь ту или иную степень удовлетворения, исходя из различной ценности ситуации. Самое непосредственное удовлетворение приносят реакции жертвы, выражающие ее страдания. Максимальное удовлетворение приносит созерцание страданий (боли) заранее определенной силы, что сокращает агрессивную мотивацию и закрепляет такое поведение. В случаях причинения «недостаточной боли» удовлетворение не достигается и агрессивная тенденция сохраняется. Сверхсильные же страдания вызывают чувство вины и тенденцию к компенсации причиненного вреда. Решающими факторами усиления агрессии под влиянием страданий являются провоцирующее поведение жертвы, сильный гнев подвергшегося нападению субъекта и привычность к высокому уровню агрессивности.

Самооценка, являясь одной из решающих детерминант агрессивности, регулирует внутренние нормативные стандарты в случаях «объективизации самосознания». Эта «объективизация» заставляет людей соблюдать требования морали, осознавая нормы и приглушая гнев. Оценка ситуации другими людьми имеет значение как фактор, предвосхищающий последствия агрессии и как действенный мотивационный стимул.

В нормировании и регламентации социального поведения всегда учитывают, что могут быть искажены такие элементы психики человека, как восприятие ситуации, точность и быстрота реакции, адекватность принятия решений и т.д. Причем это элементы, которые не зависят от воли человека. В одних случаях психофизиологическое состояние человека позволяет ему «проявиться» адекватно и воздержаться от нарушений социальных норм. В других же случаях это же состояние толкает человека на совершение действий, не укладывающихся в регламент и норму. Это уже требует применения мер или социального, или медицинского характера. Социальные реакции (то есть социальные формы поведения) являются опосредованными и могут быть непосредственным проявлением нарушений биологической нормы и иметь опосредованные биологические причины. Любой поступок человека, будь он нормальным или отклоняющимся, непременно связан с биологическими факторами. И не только в случаях с алкоголиками, наркоманами, самоубийцами, с лицами, имеющими физические и психические недостатки, но и с психически и физически зрелыми и здоровыми людьми. Поскольку «свобода воли» каждой личности не свободна от своих естественных и социальных корней.

Как отмечает А.Ф. Полис (1981), «диалектика соотношения социального и биологического в развитии и поведении индивида варьирует в весьма широком диапазоне, один полюс которого – оптимальные варианты нормы, когда биологическое выступает преимущественно в виде фона, условий,…другой полюс – патология…, когда ущербная (прирожденная или приобретенная) биологическая основа личности деформирует социальные качества индивида или вообще делает невозможным их формирование».

Явно биологизаторский подход к природе преступности, отклоняющихся форм поведения, приводит к негативным результатам, точно так же как гипертрофирование роли социальных причин. По данным Американской Ассоциации психиатров еще в начале 70-х годов в США практиковало более 70 нейрохирургов, оперирующих на мозге, чтобы скоррегировать антиобщественное поведение независимо от того, в какой форме оно проявляется. Однако полученные результаты нельзя считать положительными. С одной стороны, не уменьшилась преступность, а с другой, - увеличилось число умственно и физически неполноценных людей, ровно настолько, сколько операций было ими проведено.

Нельзя не согласиться с Р. Кларком, который видит решение этой проблемы в решении экономических проблем – развитие системы здравоохранения, образования, жилищного строительства, обеспечение работой. «Наше величайшее преступление состоит в том, что мы допускаем существование условий, порождающих антисоциальное поведение» - пишет он. Конечно, прав Кларк, но лишь отчасти. Ведь не секрет, что решение этих проблем лишь меняет направленность агрессии от социальных сторон к другим – личностным, межличностным, культуральным или субкультуральным. Почему не уменьшается преступность в наиболее развитых и благоустроенных странах Запада с их высоким по душевным доходом, уровнем образования, низкой безработицей, отсутствием жилищной проблемы?