Эволюция человека

Вся эволюция живой природы подготовила феномен человека и она сама включилась в процесс развития собственно человеческой жизни. В самой эволюции человека нет ничего случайного. Основа основ любой эволюции, в том числе и человека, – скрещивание особей, - происходит избирательно – начиная от внешней привлекательности, физического и психического здоровья, уровня интеллектуального развития, кончая влиянием элементов культуры.

Современный человек не всегда был таким, какой он есть сегодня, - это конечный результат длинной эволюционной цепочки. Опираясь на древние ископаемые останки, палеонтологическая наука предполагает, что семейства людей и человекообразных обезьян разделились в эоцене, а в миоцене и плиоцене (примерно 10 – 15 млн. лет назад) их дифференциация была уже выражена. В конце плейстоцена (2 – 3,5 млн. лет) появился первый настоящий представитель гоминид – австралопитек. Он существовал вплоть до ледникового периода, который наблюдался около 700 тыс. лет назад. Примерно 600 тыс. лет назад будущий человек полностью встал на ноги – появился Homo erectus. A первые люди, не отличимые от нас, появились 35 – 40 тыс. лет назад. Примитивные же формы человека загадочно исчезли с лица Земли.

На заре своего становления человек был составной частью стада. Именно таковым (элементом коллектива, что означает то же, что и стадо) пытались оставить его все тоталитарные силовые системы за всю историю человечества.

Человек дородового и родового строя в процессе своей социализации оставался преимущественно коллективным существом во всех сферах своей жизни и деятельности. Это обеспечивало ему выживание в природной стихии и в столкновениях могучих естественных сил. К концу родового строя и в период его распада стала проявляться индивидуализация человека, то есть его выделение из стада как отдельного субьекта. Дальнейшая социализация человека первобытного стада изменила соотношение естественно-биологического и социального начал. Человек не только как разумное, но и как творчески-деятельное существо, развивал и обновлял не только среду, но и свою жизнь и самого себя. Важным результатом этого процесса была гуманизация психических процессов, формирование перехода от символического первобытного мышления к абстракции, в частности, в сфере социального. Но, как справедливо отмечает Кудрявцев В.Н. (1989), социальное познание – познание заинтересованное и пристрастное. Оно особенно отчетливо начинает проявляться с возникновением в обществе (уже в период разложения родового строя) социальных противоречий, антагонистических интересов, приводящих к расслоению и дифференциации общества и возникновению институтов подавления (в первую очередь, государственности).

Социальные исследования современных первобытных народов показывают, что человек генетически не является носителем командно-подчиненной психологии. Исследования исторического развития человека на протяжении 5 – 6 тысячелетий убедительно доказывают, что командно-административная психология является не причиной, а следствием приспособления человека к социальной системе. Социальный генез этого подтверждается эгалитарным характером первобытного общества. Система социальной регуляции однозначно ориентировала людей на общие представления о должном и запрещенном и отвергала отрыв и отклонение индивидуального от коллективного. Асоциальные и опасные формы поведения членов общества регулировались этикетом и обычаями. Все члены группы отстранялись от виновника, конфликт улаживался старшим родственником соперников, устраивались спортивные, певческие и другие состязания. Существенную роль в этом играли многообразные табу в отношении многих сфер жизни. На самых ранних этапах социализации человека запрещались каннибализм, инцест, убийства членов клана и племени, затем вводились бытовые, семейно-брачные и половые запреты. Но в большинстве своем эти запреты касались простых, рядовых людей - членов племени. Для «избранных» же и сильных была своя система социального регулирования.

Доисторические люди жили, говоря словами классиков марксизма, в условиях первобытного коммунистического общества отдельными родами и занимались охотой, собирательством, проявляя минимальную деструктивность в своей повседневной деятельности и максимум готовности к сотрудничеству и справедливому распределению продуктов питания. Хотя современные антропологические исследования племен, живущих на уровне первобытных, вовсе не соответствуют этому. Об этом будет сказано дальше. Лишь с постепенной дифференцированностью жизнедеятельности первобытного человека, с разделением труда, с ростом производства и образованием излишков продуктов производства, с возникновением государства с иерархической системой и элитарными группами появляются жестокость и деструктивность. Но с нашей точки зрения, они не появляются, а агрессивность, позволившая человеку (наряду с прямохождением, специализацией руки, формированием речи) выжить среди животных, «сменила» свой вектор от естественной биологической среды к социальной, человеческой. По мере развития цивилизации они приобретали в обществе все большее значение. Но вся история человечества показывает, что желание человека построить такое общество, в котором никто не будет испытывать страх от необузданной агрессивности, всегда велико. Достижение этой цели всегда было сопряжено с массой проблем, обусловленных экономическими, политическими, психологическими и культурными факторами. Дополнительная трудность состоит в том, как отмечает Э. Фромм (1994), что люди молятся разным богам и потому не понимают друг друга.

Уже был один Вавилон. Уже была не одна попытка построения коммунистического общества. Однако жизнь показала, что есть истина, что есть ложь; что от нашего самого благого желания, а что есть диктат реальности. Но как требовать от человека правды? От этого мелкого, незначительного, неопределенного существа, который даже человеком не стал, лишь прологом к человеку (властелину природы), промежуточным созданием (между Богом и животными) (Гомбрович В., 1994). Желание и реальность, ложь и истина постоянно находятся в противоречии, вызывая конфликт на всех уровнях жизнедеятельности. Но всякий конфликт работает на достижение цели, всякое противоречие и столкновение разнонаправленных тенденций или сил является источником всякого развития (Бородкин Ф.М., Коряк Н.М., 1989). Может это звучит банально, но человек – это загадка. Он обречен на развитие. И это развитие неизбежно. Этот закон действует как в истории человечества, так и в истории отдельного человека.

Чтобы не повторить еще один Вавилон, человек должен освободиться из плена иллюзий и условностей, которые он сам себе создал. Социализация человека оторвала его от его природных корней, нарушила естественный, непрерывный ход его развития, лишила необходимого контекста бытия, где природа и общество – полноправные и взаимосвязанные учителя (Сергиенко Е.А., 1990).

Как известно онтогенез практически повторяет динамику особи в ее филогенезе. Ребенок только начало, ребенок не существует, ребенок - это … введение, исходная точка (Гомбрович В.,1994). Новорожденный обладает зачатками психики в самой примитивной степени. Так же, как первый человек был минимально социализирован. Младенец с самого начала является социальным существом, потому что он биологически практически незрел, беспомощен и вся его жизнь опосредована взрослыми и включена в социальную ситуацию. При переходе к более высоким стадиям развития психики господствуют только культурные, социальные законы, они затем становятся всеобщими.