Заключение

Приведенные в работе теоретические и практические данные свидетельствуют о существовании насущной необходимости дальней­шего исследования отцовства и его функций в современном обществе. Нами рассмотрена только часть аспектов данной проблемы. В рам­ках изучения отцовства обнаружены многочисленные, в том числе и противоречивые, социальные и индивидуально-личностные, факты и особенности исследуемого феномена. Представляется целесообраз­ным дальнейшая разработка вопросов и проблем как теоретического (изучение механизмов ассимиляции и интернализации отцовских функций, механизмов социального регулирования отцовства и т.д.), так и прикладного характера (применение полученных результатов для подготовки и повышения квалификации практических психоло­гов, оказывающих психологическую помощь семье; при разработке коррекционных программ, в том числе и для детей, растущих без отца), решение которых возможно только в масштабном, возможно, лонгатюдном (в двух и более поколениях) или кросскультурном ис­следовании, которое позволило бы своевременно прогнозировать и находить пути решения различных сложностей взаимодействия отца и ребенка, а также выявить и исследовать важнейшие детерминанты феномена отцовства.

Большинство современных культурных споров о родительстве сосредоточилось на том, что матери должны делать вне семьи, а отцы — внутри семьи. Какую роль отцы должны играть в повседневной жизни своих детей, кроме традиционной роли кормильца? Насколько они должны подражать традиционно ласковому поведению матерей и насколько они должны представить мужской сексуальный образец для подражания своим детям? Некоторая размытость современных норм относительно отцовства может приводить и к конфликтам между родителями. Известно, что некоторые отцы, принимавшие участие в родах своего ребенка, затем привязываются к нему, выполняя, по су­ществу, материнскую функцию, оставляя при этом отцовские функции не реализованными. Конечно, такое положение дел приводит к недо­разумениям и непониманию со стороны матери. В этой связи показа­телен такой пример: в США недавнее повышение интереса к отцовству привело к выступлениям и заявлениям сторонников прав женщин и матерей о том, что акцент на роли отца в семье может поддерживать

давнишнее предубеждение против семей матерей-одиночек, что ра­бота с отцами будет идти за счет работы с матерями-одиночками, и что проотцовские разговоры будут использованы сторонниками права «отцов» для того, чтобы бросить вызов практике назначения пособия на ребенка в пользу мам и правилам посещения отцами ребенка после развода.

С другой стороны, даже феминистски настроенные психологи не­давно привели доводы в пользу большего акцента на отцовстве (вовле­ченном отцовстве), что поможет отцам и принесет пользу женщинам, так же, как и детям. По существу, только экологически восприимчи­вый подход к воспитанию, который рассматривает благосостояние от­цов, матерей и детей как взаимосвязанное и взаимозависимое, может избежать циничного подхода к воспитанию, при котором увеличение роли отца понимается как уменьшение роли матери.

Эти общественные споры служат фоном для исследований по психологии и социологии отцовства, потому что исследователи неиз­бежно попадают под влиянием культурного контекста, в рамках кото­рого они работают. В этом смысле неудивительно, что большинство исследований сравнивало уровни вовлеченности отцов в жизнь детей с вовлеченностью матерей, и после этого материнские функции стали точкой отсчета для формирования норм отцовства, что не совсем вер­но, т.к. отцы исторически никогда не занимались деятельностью, по которой в таком подходе оценивается отцовство.

Показательно, что интерес академического, профессионального, и публичного порядка к отцовству кристаллизовался тогда, когда устои традиционного отцовства - физически существующего отца, который служит единственным семейным кормильцем, быстро разрушались.

Использование рядом зарубежных специалистов термина «от­ветственное отцовство» отражает недавно появившуюся в научной среде тенденцию перехода от свободного языка в терминологии к более строгому подходу. «Ответственный» предполагает «должный», дает ряд желательных норм для того, чтобы оценить поведение отцов. Термин также передает моральную оценку, означающую, что некото­рые отцы могут быть «безответственными» или «неответственными». Готовность использовать явно оценочный и моральный термин от­ражает изменение в социальном климате среди западных ученых и политиков, которые до недавнего времени традиционно считали, что психология, социальная политика и социальные программы должны

быть безоценочными. В конце двадцатого столетия стало более воз­можным мнение о неизбежности ценностных и моральных положе­ний, являющихся частью психологии и социальных наук, и общество с большей готовностью принимает моральные оценки, что дает воз­можность открыто обсуждать их влияние на психологию и политику. Действительно, всегда существовало сильное, но не явное оценочное отношение в исследованиях отцовства, большей частью проводимого мужчинами и женщинами с интересами в пропагандировании более преданной и нежной вовлеченности мужчин в жизнь их детей. Точно так же всегда присутствовал моральный оттенок фокусирования на от­сутствии отца, которым характеризовалась большая часть литературы по отсутствующему, «неплательщику» и эмоционально невовлеченно­му отцу. Эта нормативность, с одной стороны, сужает область исследо­вания, а с другой — является показателем общественного внимания к данной проблеме.

Таким образом, несмотря на то, что существуют определенные объективные свидетельства уязвимости отцовства в неблагоприятных социальных условиях, спада отцовского авторитета и кризиса семьи, можно говорить о постепенном изменении общественного мнения относительно отцовства. Значительная социальная детерминиро­ванность отцовства в этом смысле позволяет делать оптимистичные прогнозы. Мы строим свое поведение на основе моделей общества, но мы и есть это общество. По существу, то, какую роль будет играть мужчина в жизни детей в будущем, каким будет «отец XXI века», за­висит не только от сегодняшних 12—17-летних мальчишек, но и от тех отношений, которые они выстраивают с окружающими, от каждого из нас: окружающих, сверстников, родителей, педагогов, политиков, психологов, специалистов по социальной работе.