Материалы для изучения социологии / Основы социологии

Советские персонифицированные идеалы

За десятилетия советской власти православие было вытеснено на периферию общественной жизни, не имело возможности оказывать прямого влияния. В социализации молодежи в это время огромное воздействие оказывала коммунистическая идеология, проводником которой была, в частности, школа. Поэтому для выяснения специфики трудовой этики советского периода были проанализированы модели официальных персонифицированных идеалов российского общества 80-х годов^¹⁶⁴.

Эмпирическая база

С помощью методики контент-анализа в модификации Б. Берельсона^¹⁶⁵и Р. Тернера^¹⁶⁶были рассмотрены:

1) имена, которые носили дружины пионерских организаций школ г. Красноярска;

2) названия улиц г. Красноярска (до 1987г.);

3) положительные герои произведений русской «советской» литературы 30-80 г.

Контент-анализ помог выделить три основные модели:

1) герой физический (сила, выносливость, воля, целеустремленность, высокий социальный статус; например, космонавты);

2) герой интеллектуальный (высокорезультативная интеллектуальность, целеустремленность, воля, высокий социальный статус: писатель, академик);

3) герой, в экстремальной ситуации жертвующий жизнью (мужество, решительность, смелость, посмертная слава: А. Матросов).

Данные показали, что в идеологической пропаганде в 80-е г.г., во-первых, активно выдвигалась идея жертвенного героизма, особенно в начальной и средней школе (45% пионерских дружин носили имена героев, прославившихся мученической смертью, еще 20% — имена героев, для которых такая смерть стала одним из неотъемлемых компонентов их образа). Распространялась ориентация молодых людей надостижение сверхвысокихрезультатов в престижных областях деятельности, давалась модель-эталон конечного высокого результата деятельности, а не процесса его достижения. На уровне идеологической пропаганды молодежь готовили к рекордно высоким достижениям (в большинстве своем одноразовым), а не к обычному каждодневному, долговременному (преимущественно непрестижному) труду. Трудовая модель «среднего» человека, живущего нормальной жизнью, выполняющего обычную, неэкстремальную работу, практически отсутствовала (отражена только в 8% названий улиц).

Официальных модели персонифицированных идеалов российского общества середины 80-х г.г. отражает достаточно низкую ценность труда как процесса, как средства достижения результата.

Трудовые идеалы молодежи 1980-х гг.

Для того, чтобы выяснить результаты усвоения молодежью типов трудовых идеалов советской идеологии в 1988 г. методом формализованного интервью был проведен опрос учащейся молодежи г. Красноярска (900 человек 16-22 лет: учащиеся школ и ПТУ, студенты техникумов и Вузов), опрос проводился по гнездовой выборке (опрашивались полностью класс или группа) при этом выборочная совокупность репрезентировала генеральную по всем поло-возрастным и профориентационным признакам. Большинство названных молодыми респондентами персонифицированных идеалов оказались тождественными с предлагавшимися обществом в интересующем нас отношении. Ориентация на обычную жизнь, жизнь среднего человека в идеальных представлениях о своей взрослой жизни у красноярской учащейся молодежи была зафиксирована только у 8% респондентов, описавших свой персонифицированный идеал. Большая часть молодых людей, назвавших свой персонифицированный идеал и обосновавших выбор, была ориентирована на высокие жизненные достижения. Кроме того, около 70% респондентов заявили о своем намерении быть «руководителями», а не «подчиненными».

Усвоение каждой конкретной модели имеет свои потенциальные нежелательные последствия, а именно:

в результате длительной ориентации на сверхрезультат при невозможности реализации модели — эталона супергероя — возникает дезадаптация.
при удовлетворения потребности в достижении «идеала» возникает опасность антисоциального поведения (как следствие разрыва между культурными целями общества и социально одобряемыми средствами их достижения).
молодежью конца 80-х семья родителей воспринималась, прежде всего, как союз работников, что усугубляло демографическую проблему (снижение рождаемости); можно предположить, что в 90-е, создавая собственную семью, молодые люди наделяют ее тем же статусом, что и родительскую.
поскольку производство нового — процесс трудоемкий и долговременный, в то время как перепродажа — быстрый результат с гораздо меньшими затратами, большинство новоявленных бизнесменов занимается не производством чего-либо, а перепродажей, следствием чего оказывается спад производства; к тому же торговый частный сектор поглощает большое количество трудоспособного населения, финансовые и другие ресурсы и, таким образом, затрудняет развитие производственной сферы экономики.
«неразумное» поведение определенной части россиян на рынке ценных бумаг, в немалой степени спровоцированное тем, что примерно 30% рекламных роликов финансовых фирм успешно «паразитируют» на идее достижения высокого результата без видимых затрат («...мы сидим, а денежки идут»).
поскольку тип героя, в экстремальной ситуации жертвующего жизнью, учит, не рассуждая, не переосмысливая критически ситуацию, реализовывать заданную модель, развивается готовность к «автоматическому» самопожертвованию.

Ценность труда и семьи у молодежи 1990-х гг. Известно, что система ценностей — наиболее консервативная и устойчивая часть общественной системы, ее основа, и потому изменить ее за несколько лет невозможно. В ходе повторного опроса (1995 год, методика 1988 года) было установлено: несмотря на то, что уже несколько лет Россия живет в условиях «строительства рыночных отношений» и идеологической демонополизации, идеалы и ценностные ориентации рыночного характера не становятся характерными для молодежного сознания. Демонополизация идеологического влияния в конце 1980-х — 1990-х г.г. не смогла существенно трансформировать систему ценностей в постсоветской России: основы идеалов и ценностных ориентаций остались прежними. Кроме того, рыночно-ориентированные качества, набравшие в базовом опросе лишь десятые доли процента (“активность», «умение преодолевать сложности», «честолюбие», «самоотдача в работе») в повторном опросе вообще не были выявлены. Опрос 90-х г.г. показал, что в массовом сознании «новой» молодежи по-прежнему активно функционируют типы трудовых идеалов советского периода. Некоторое замещение касается лишь конкретной персонификации, в основе которой остается модель сильной личности, супергероя, требующая проявления особых способностей (например, Терминатор вместо Глеба Жиглова).

Освободившееся от влияния идеологической пропаганды культурное пространство не спешит перенимать традиционные ценности западных обществ, а заполняется некими суррогатами культуры (например, негативным отношением к производительному труду), не имеющими ничего общего ни с западными, ни с традиционными советскими ценностями: если опрошенных в 1988 г. труд являлся незначительной жизненной ценностью, то в 1995 г. он оказался вообще практически вынесенным из сферы жизненных интересов. Труд не ощущается сегодняшними молодыми россиянами как ценность и как основной источник благополучия.С переходом к новым экономическим отношениям трудовая мотивация, связанная с непосредственным трудовым вкладом, среди молодежи не только не усиливается, но ослабевает. Среди главных в жизни молодежи ценностей выступают семья, любовь, друзья, здоровье, а также материальная обеспеченность (не подкрепленная желанием трудиться).

Все последствия функционирования в массовом сознании трудовых моделей советского периода сохраняются. Кроме этого, можно выделить еще несколько тенденций:

снижение ценности труда;
рост ориентации на семейные ценности, приводящий к слабой вовлеченности индивида в социальную, политическую и экономическую жизнь;
неодобрительное отношение к предпринимательству и богатству;
гипертрофированное стремление к наживе, выбор нечестных способов достижения цели, характерные для многих сегодняшних российских предпринимателей.

Особые комментарии представляется необходимым дать по поводу последствий роста ориентации молодых россиян на семейные ценности. С. Г. Климова, анализируя результаты исследования, выполненного в рамках проекта «Социальная идентификация личности», отмечает: «Общим для всех групп опрошенных стал рост значимости семьи. Семья как бы обнажилась под обломками разрушившихся институциональных структур. Сейчас тип человека, забывающего о семье ради работы, науки, политической или религиозной идеи, становится все менее понятным для обыденного сознания»^¹⁶⁷.

В этой тенденции некоторые ученые справедливо усматривают серьезные негативные стороны, что требует особого внимания. Так, А. Г. Здравомыслов сформулировал ряд вариантов развития событий в стране. Нашими данными косвенно подтверждается наличие того варианта, при котором «население будет находить все новые и новые способы приспособления к общей ухудшающейся ситуации. Наряду с разрушением производственных, экономических и социальных структур и связей, с возрастанием ... неуправляемости во всех сферах общественной жизни будет интенсивно происходить включение механизмов самообеспечения и ухода в частную жизнь, . . люди будут самостоятельно на дачных и приусадебных участках обеспечивать себя продовольственными запасами и сводить концы с концами. Но это будет означать вместе с тем стагнацию политической и экономической жизни, депрофессионализацию общества и десоциализацию личности»^¹⁶⁸.

На опасности «ухода в семейную жизнь»как факторе развития профессионального универсализма и, следовательно, причине снижения узко понимаемого профессионализма, свойственного работникам западных стран сXVIIвека, указывали А. А. Сусоколов^¹⁶⁹, отчасти Дж. Кейнс^¹⁷⁰а также Л. Б. Косова, приходит к выводу, что «установка на семью как стержень жизненного проекта купирует все другие установки»^¹⁷¹.

Интересно наблюдение Н. В. Черниной относительно того, что у бедных и безработных на первом месте среди основных жизненных ценностей находится семья^¹⁷². По нашему мнению, это может свидетельствовать об одном из двух: или сегодняшние россияне настолько бедны и не обеспечены работой, что тянутся к семье как спасительной соломинке, или установка на семью формирует своеобразный «синдром бедности» со всеми вытекающими экономическими результатами.

Показательны результаты сравнения ассоциаций, возникающих у американских и российских студентов по поводу понятия «успех». У американцев с ним чаще всего ассоциируются деньги, материальное благополучие, власть, персональные достижения. У русских — счастье, любовь, радость, удовлетворение жизнью, благополучие в жизни^¹⁷³.

Преимущества трудовой пропаганды советского периода

Советская идеология на основе традиционных для России нерыночных принципов (жертвенность, преданность государству, коллективизм) создавала более высокие трудовые мотивации. Положительными результатами влияния моделей официальных персонифицированных идеалов советского времени можно назвать следующие.

1. Терпеливость россиян. Ориентация на эталоны высоких достижений — желаемый образ будущего — помогала переносить текущие, временные лишения, которые становились малозначимыми в сопоставлении с желаемым образом будущего.

2. Высокие спортивные достижения. Наличие большого числа высоких спортивных достижений в советский период являлось следствием установки на реализацию эталона физических сверхдостижений, возникшей на базе взаимосвязи потребностей личности в достижении достойного социального статуса и социальной среды, институционально закрепившей данный эталон.

3. Престижность науки и образования — как следствие действия модели интеллектуального сверхдостижения.

4. Снижение в годы советской власти влияния православия, его трудовой этики, в морально-этических модусах которой успешная экономическая деятельность становилась мало реальной.

5. Наличие в официальной советской трудовой этике некоторых элементов протестантской трудовой этики: широко распространенные лозунги о труде как первой жизненной потребности, призывы к активному, качественному и дисциплинированному труду.

Вынесение православия на периферию общественной жизни сделало возможным, на наш взгляд, определенные экономические достижения советского периода.

Содержание