Наука в социальном измерении.

Наука, возникая в культуре, постоянно испытывает ее воздействие и сама, в свою очередь, влияет на культуру. Время, начиная со второй половины 20 века, получило в философском, культурологическом, политологическом дискурсах определенные, ставшие уже привычными, характеристики. Это эпоха глобализации, эпоха потребления (общество потребления), эра инструментального, технологического мышления, стандартизация деятельности человека. В нашу жизнь прочно вошли представления о мультимедийных системах, виртуальном мире, интернете, гипертексте.

Современная культура, по мнению исследователей, антисциентична. И дело здесь не только в увеличивающихся масштабах негативных последствий применения научных знаний и технологий - во многих физических, математических моделях человек не видит места для себя, что для современного сознания кажется неприемлемым. В ряде культурологических, философских работ указывается и еще один немаловажный момент, связанный с характеристиками современного общества потребления. Не углубляясь в этот вопрос, можно констатировать, что …

Изменение культурных эталонов ведет к изменению эталонов в науке.

Современная наука, представляя собой социальный институт, непосредственно связана с жизнью человека. Процесс научного познания во всех областях социально обусловлен. Эта социальная обусловленность понимается не как внешняя сила по отношению к научному познанию, но как следствие социальной природы научного познания и необходимое условие его развития. Исследователями анализируется механизм включения, трансляции научных знаний в другие области культуры, зависимость направленности, темпов, методологии научного исследования от социальной реальности человека, осуществляется прогнозирование будущего науки с учетом ее включенности в культуру.

Одним из активно обсуждаемых вопросов в последние десятилетия стал вопрос о взаимосвязи науки и этики.

Сама постановка вопроса еще недавно вызывала сомнения, если опираться на известное предписание о том, что наука должна быть свободна от ценностей, наука вне этики. Такое отделение науки от этики было вызвано, как известно, стремлением соблюдать принцип объективности. Современные исследователи акцентируют внимание и на следующей причине. Цель и задачи науки - выяснить и описать происходящие процессы, обстоятельства так, как они есть. Этика же выясняет и описывает, как должно быть, предмет ее – долженствования, запреты, разрешения. А значит, включение в научную область этического компонента есть «категориальная ошибка», которая может привести к угрозе свободе науки [1, с.94]. Все это продолжает оставаться таковым, если понимать науку как систему знаний. Научное знание этически нейтрально, основанием для принятия высказываний в качестве научных знаний служит их истинность. Но понятие наука, как изветсно, имеет и второй смысл – это «занятие наукой», определенная человеческая деятельность. И эта деятельность, как и любая другая, может и должна оцениваться с точки зрения этики.

Главная задача, стоящая перед этикой в отношении научных исследований, - защита человека от связанных с научными исследованиями рисков.

Необходимость регламентации научной деятельности была осознана в научных сообществах, обществе в целом задолго до того, как стали очевидными проблемы, связанные с научным прогрессом. Профессиональные кодексы, клятвы, добровольно принимаемые обязательства и предписания стали первыми в истории попытками регулировать научную деятельность.

Ранее усилия были направлены, в основном, на формулирование моральной оценки практического использования научных достижений и его последствий, на реакцию постфактум. Так, атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки в 1945 году заставила ученых задуматься над возможностями использования их изобретений и оценить с этической точки зрения свое участие в ряде проектов. Обнародование сведений об экспериментах, проводимых в немецких концлагерях над пленными, привело к созданию известного Нюрнбергского кодекса, международного документа, принятого после завершения работы Нюрнбергского трибунала над нацистскими врачами и учеными в 1947 году, ставшего первым документом, регламентирующим проведение медицинских исследований на человеке. «Тяжесть свидетельских показаний, лежащих перед нами, заставляет делать вывод, что некоторые виды медицинских экспериментов на человеке отвечают этическим нормам медицинской профессии в целом лишь в том случае, если их проведение ограничено соответствующими, четко определенными рамками», - так начинается документ, впервые четко описывающий этические нормы, соблюдение которых необходимо для ученого-медика [2]. На основе принципов Нюрнбергского кодекса целым рядом государств были приняты законы, нормирующие медицинские исследования. В качестве примера можно привести статью 21 часть 2 Конституции РФ, в которой представлен главный принцип такого экспериментирования – добровольное согласие на участие в эксперименте и полная информированность о самой процедуре и возможных последствиях [3]. Позже, с нарастанием экологических проблем, оцениваются с точки зрения этики последствия неограниченного вмешательства человека в природу.

Сегодня речь во многих исследованиях идет о том, что, во-первых, необходимо реагировать с опережением, то есть предупреждать о возможных негативных последствиях применения того или иного изобретения, и, во-вторых, этические оценки могут быть приложимы не только к результатам, но и к самому процессу их получения. Этот вопрос обсуждается и на межгосударственном уровне. В 2006 году в Германии на базе университета Эрланген-Нюрнберг был создан Центральный институт прикладной этики науки и коммуникации. На церемонии его открытия с программным докладом на тему «Кризис научного этоса» выступил профессор философии Карл Фридрих Гетманн. Немецкий философ фиксирует кризис доверия к науке в современном обществе. Этот скепсис вызван не недоверием к когнитивным способностям ученых, а, по мнению автора, причинами, лежащими в сфере морали. Указывает он и достаточно тривиальную причину кризиса доверия к науке: негативные последствия научно-технического прогресса. Но с недавнего времени появляется и другое. Новые области научных исследований (в первую очередь, биомедицинские исследования) заставляют говорить о нравственности исследователя на этапе создания нового знания, и даже на этапе планирования хода научного исследования. Далее он обращает внимание на следующий момент: до недавнего времени научные исследования велись, как правило, небольшими по численности научными коллективами. В условиях малой группы контроль над соответствием поведения конкретного члена этого научного сообщества «духу настоящего ученого» (а это определение, несомненно, включает этический аспект) был вполне осуществим. В современной «большой науке» необходимы другие механизмы регулирования научных исследований. Призывов, обращенных к ученому, недостаточно.

В этой связи возникает вопрос, какими должны быть эти институализированные структуры, могущие заменить персональный контроль. Отмечается, что создаваемый орган регулирования научной деятельности должен включать в себя представителей ненаучной общественности (священнослужителей, членов общественных организаций различного уровня, юристов и т.п.). Непрофессионалы в своих оценках свободны от влияния ряда факторов, влияющих на ученого, таких, как, например, исследовательский интерес. Если речь идет о так называемой чистой науке, фундаментальной, то здесь регуляции подвергаются способы проведения исследования (средства, условия и др.), но не цель исследования (открытие новых фактов, законов). Если же говорить о прикладной науке, то сам выбор целей также может быть оценен с точки зрения этики, то есть некоторые цели могут оцениваться как морально неприемлемые.

Таким образом, кроме моральных проблем, связанных с проведением исследований и применением их результатов, к проблематике этики науки относятся и другие аспекты деятельности ученого, в числе которых мотивация ученого, организация его научной деятельности. В известной концепции «этоса науки» ее автор, известный американский социолог Роберт Мертон (1910-2003), акцентирует внимание на следующих основных ценностях: универсализм (истинность или ложность научного высказывания не связана с этнической принадлежностью, полом, возрастом их автора; общность (доступность научного знания для всех); незаинтересованность ученого (отсутствие связи его деятельности с соображениями личной выгоды); здоровый скептицизм в отношении своих результатов и результатов коллег. Мертон говорит о необходимости соблюдения этих норм для науки любой страны.

Российская наука в недалеком прошлом имела свои особенности, выражавшиеся не только в организационных формах работы ученых. Важны и моменты, связанные с мотивацией ученого, с определенным стилем отношений в коллективе ученых, с отношениями научного сообщества и общества в целом. Так, мотивы «бескорыстного служения людям», забота о престиже Родины, коллективизм в науке остались в прошлом. Меняется система ценностей современного ученого. Ориентация на западные стандарты научной деятельности во многом определяет индивидуализм и прагматизм современных российских ученых.

Исследователи, анализирующие состояние отечественной науки в условиях глобализации, описывают и другие характерные тенденции. Одним из основных проявлений глобализационных процессов в современной российской науке принято считать нарастание интернациональности, все большее включение в мировую науку. Этот процесс сопряжен с противоречиями, проблемами, включающими и этическую составляющую. Так, одно из направлений вхождения российской науки в мировую связано с миграцией ученых России в другие страны. Численность сообщества наших ученых, работающих за рубежом,, по различным источникам сильно варьируется. Увеличивается количество каналов, позволяющих ученым реализовать себя в зарубежных странах. Это, например, выезд за границу на работу по контракту, работа по индивидуальным или коллективным гратам, выезд на стажировку с последующим трудоустройством за границей. На бытовом уровне этот процесс определяется зачастую как «утечка умов» и оценивается, как правило, негативно. Кроме того, негативно оцениваются и оставшиеся ученые (по принципу «все лучшие уехали»). Одной из причин оценок подобного характера в отношении наших ученых, работающих за рубежом, является этический момент: российские ученые, в отличие от коллег из других стран, перестают проявлять заинтересованность в развитии науки на родине. Показателями такой заинтересованности могла бы стать реализация новых, обогащенных опытом мировой науки лекционных курсов в родных университетах, организация встреч и конференций с участием новых иностранных коллег и др. Достаточно известным фактом является асимметричность интеллектуальной миграции – в нашу страну иностранные ученые приезжают значительно реже. Таким образом, можно, опираясь на проводимые исследования, констатировать, что процесс интеграции российской науки в мировую идет, и этом есть и позитивные моменты. Одним из значимых положительных моментов становится возможность изучения опыта этического регулирования научного поиска в других странах.

Основой для осуществления эффективного регулирования общественных отношений является нормативность, то есть установление предписаний, определяющих человеческое поведение. Такого рода нормы указывают стандарты должного поведения, они часто предстают в виде нравственного кодекса представителей того или иного профессионального сообщества. Ясно, что нормированность в любой сфере подразумевает определенную степень ограничения личной свободы действий. Если же говорить о науке, то этическое регулирование научного поиска, вмешательство этики в науку вообще означает признание накладываемых ограничений свободы науки, свободы ученого. В этом корни враждебного отношения ряда ученых к этике науки. Действительно, для авторитарного политического режима, например, обращение к этическим нормам может стать предлогом для ограничения свободы граждан. Но такого рода факты не могут свидетельствовать о вреде этического регулирования в целом. Тот факт, что мы регулируем свое поведение, соотнося его с нормами, не означает, что мы автоматически полностью лишаемся свободы. Нельзя не согласиться с итальянским философом, антропологом Эвандро Агацци (род.1934) в том, что «прогресс человечества осуществляется путем введения полезных, мудрых и уместных регуляций во многих областях, в которых их отсутствие приводило к злоупотреблениям, несправедливости и опасноcти для отдельных лиц и для общества в целом» [1, c.100]. Можно говорить о возможности имплицитного установления норм и контроля за их выполнением ( и соотносить это с чувством долга, ответственностью ученого и т. п.) и эксплицитного установления норм и контроля за их выполнением (например, со стороны какой-либо общественной организации или института). Если же говорить о механизмах этического регулирования в науке, то можно напомнить несколько известных примеров. Так, в медицине, педагогике совершенствуются кодексы профессиональной этики медицинского работника, учителя, а экспертизы этических комитетов уже стали привычными для большого числа медицинских учреждений. В состав таких этических комитетов входят, как правило, помимо медиков представители общественности, пациенты или их представители, юристы, психологи и др.

Итак, развитие науки в современном мире невозможно без опоры на этические принципы. Создаваемая централизованно система норм, будучи поддержанной и принятой профессиональным сообществом ученых, может стать эффективным механизмом регулирования научного поиска.

1.Агацци Э. Почему у науки есть и этические измерения? // Вопросы философии №10, 2009.

2.Нюрнбергский кодекс 1947 года. Электронный ресурс: http://www.psychepravo.ru.

3.Конституция Российской Федерации. Электронный ресурс: http://constitution.kremlin.ru.

4. Наука в условиях глобализации : сб. ст. / под ред. А. Г. Аллахвердяна, Н. Н. Семеновой, А. В. Юревича. – М. : Логос, 2009. – 520 с.