Социально-политические подвижки в сознании россиян

Все эти процессы не могли не сказаться и на социально-политических изменениях в России в 1998 году. Наиболее характерным является отношение к политическим партиям и движениям. Здесь, прежде всего, рост безразличия.Больше половины респондентов именно так определяет свое отношение к партиям, отстаивающим идеалы социализма (59,4%), и к партиям, ориентированным на продолжение рыночных реформ (51,6%), и к партиям, отстаивающим русскую самобытность (51,6%). При этом респонденты все-таки не равнодушны к партиям, выступающим за восстановление России как великой державы, хотя здесь показатель и снизился с 69,7% до 63,2%.

Представление о предпочитаемом пути экономических преобразований России характеризует следующая таблица. (Табл. 6.)

Как видно, заметно снизилась привлекательность пути, связанного с укреплением частной собственности и развития рыночных реформ. Несколько возросла популярность укрепления государственной собственности и централизованного планирования. Но почти половина респондентов выступает за смешанную экономику, сочетание плана и рынка. Испытав все прелести современного политического строя, ориентированного на президентскую республику, респонденты резко разочаровались и в президентской республике (падение с 41,6% до 24,5%) и в парламентской республике (падение с 14,6% до 13,2%). На этом фоне симптоматично, что возросла популярность советской власти (с18,1% до 20,3%) и даже монархии (с 2,4% до 5,2%). Правда, возросло и число респондентов, отвечающих “не знаю, трудно сказать” (с 23,4% до 36,8%).

Таблица 6 (в %)

Характерны и ответы на вопрос: “Если бы очередные президентские выборы проводились в ближайшее время, за кого из перечисленных кандидатов Вы бы, скорее всего, проголосовали?”

Таблица 7

Ответы на эти вопросы довольно тесно коррелируются с данными проведенного так же в мае 1998 года всероссийского опроса Фонда Общественного Мнения (ФОМ). Как видно, главные герои нашей современной политической сцены не набирают и 5% голосов избирателей. Могут сказать, что Ельцин в 1996 году тоже начинал с очень низкого рейтинга, но потом его “раскрутили”. Однако ситуация в 1998 году, а тем более в 2000 году такова, что надеяться на “раскрутку” Ельцина вряд ли можно. Страхи, которые мы изучали, показывают, что растущее обнищание населения при фантастической дифференциации в доходах между олигархами и основными массами таково, что народ считает современные реформы самым тяжелым периодом в истории страны.

* * *

Как видно, наше сравнительно небольшое обследование, проведенное в 1998 году, которое играло своеобразную контрольно-зондажную роль, тем не менее свидетельствует, что катастрофизм в сознании россиян, особенно по основным показателям, возрастает, хотя структура страхов и тревог претерпела определенные изменения. Здесь же следует отметить, что общая интенсивность страхов и тревог у россиян выше, чем у болгар. Это обусловлено драматическими событиями русской истории, особенно в ХХ веке. Если по А.Бовину “Основные проблемы ХХ века, его краски, его мелодии связаны, с одной стороны, с Октябрьской революцией, с “Интернационалом”, а с другой — с революцией в физике, со знаменитой формулой Е=мс²”, то нашим респондентам запомнилось другое. Не революции там, революции здесь, а жуткий страх за свою жизнь и жизнь своих близких.

На первое место в России в 1998 году вышло снижение жизненного уровня, обнищание населения. Представляется, что уже один этот факт весьма важен для понимания настроений, с которыми россияне вступают в период, когда им предстоит делать серьезный политический выбор. Мы имеем в виду выборы в Государственную Думу в 1999 году и выборы Президента в 2000 году. Чрезвычайно важно также изменение акцентов в оценке наиболее трагических эпох в истории России после 1917 года. Здесь на первое место (наряду с Великой Отечественной войной) вышел современный период, период перестройки и реформ. Такая характеристика нашей современной жизни звучит как приговор современным политикам и, прежде всего, Ельцину и его ближайшему окружению. Оно свидетельствует о том, что в обществе накоплен такой огромный заряд социального динамита, что без радикального изменения социально-политических и экономических условий в ближайшие два года Россия не сможет обойтись. Иначе хаос и распад России неизбежны.

Следует напомнить: наши исследования проводились в канун ХХIвека. А на стыке тысячелетий усиливаются самые невероятные тревоги и страхи. Так было тысячу лет назад, так происходит и сегодня.

“Взгляд церкви на вопрос о конце нынешней истории укоренен в Священном Писании и православном Предании, разъясняет позицию православной церкви Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй. Да, церковь учит, что перед концом зло в мире будет умножаться и недобрая воля восторжествует до крайней степени, когда носители зла будут исступленно уничтожать природу, друг друга и самих себя. Знаками приближения конца времен станут войны, катастрофы, стихийные бедствия, иные подобные катаклизмы. Духовное и нравственное оскудение общества достигнет предела.

Временное облегчение принесет антихрист — псевдодуховный лидер, который решит многие чисто земные проблемы, но украдет у людей их души, заставив отвергнуть следование Истинному Богу и принудив поклоняться антихристу. За кратким правлением антихриста последует низложение сил зла силою Божией. Греховное земное бытие закончится и праведники, последовавшие Истинному Богу, увидят “новое небо, новую землю”, наполненные блаженством” [7].

На фоне приведенных в статье цифр, тенденций, пророчеств церкви о конце мира трудно присоединиться к благостному прогнозу Александра Бовина о том, какой будет жизнь в ХХIвеке. Увы, похоже, она будет не проще, а значительно сложнее, опаснее и конфликтнее. Это явственно ощущают и наши запуганные и оголодавшие респонденты.