Глава 12 (в.Шубкин). Страхи у россиян и у иммигрантов из России в сша

Мы уже отмечали, что пока в США не было проведено репрезентативного обследования, аналогичного нашему. Поэтому мы не имеем возможности сопоставлять американские и российские данные. Тем больший интерес представлял для нас опрос, который провел по нашей анкете Самуэль Клигер (13) среди иммигрантов из России, проживающих в Нью-Йорке и Бостоне. Он для обследования отобрал две группы:

1. Группа в 50 человек в Бостоне. Эта группа имела следующие основные характеристики: им в среднем около 60 лет и они проживают в Америке 2 года.

2. Вторая группа тоже 50 человек была отобрана в Нью-Йорке из относительно молодых людей (в среднем 25 лет), которые проживают в США только 2 месяца.

Обе группы характеризуются высоким уровнем образования (более 60% окончили вузы).

Самуэль Клигер приводит данные о проценте респондентов, переживающих тревогу и страх в Советском Союзе в 1989-90 гг. (по данным ВЦИОМа), в России в 1996 г. (по нашим данным) (второй этап обследования), а также среди иммигрантов в Нью-Йорке и Бостоне в 1996 г. Эту таблицу мы сократили и модернизировали, введя вместо данных по второму этапу нашего исследования, который использовал Клигер, полные данные по 1350 интервью.

Как видно, по сравнению с Советским Союзом процент тех, кто боится в России возврата массовых репрессий, возрос в 2 раза, тирании и беззакония — в 3 раза, нищеты, криминализации, национальных конфликтов — в 4 раза. При этом снизился процент тех, кто боится ядерной войны и природных катастроф.

Что же касается иммигрантов, то уровень страхов и тревог по всем показателям (за исключением страха смерти и возврата к массовым репрессиям у молодых нью-йоркцев) значительно ниже, чем в России. При этом такие показатели, как беззаконие, национальные конфликты, возврат к массовым репрессиям, выше у тех, кто недавно прибыл в США и у кого еще свежи воспоминания о современной жизни в России. Однако нищеты больше боятся пожилые иммигранты в Бостоне, чем молодые в Нью-Йорке.

В России и в США респонденты отвечали на вопрос, в какой мере они уверены в своем будущем.

Таблица 1

Уверенность в будущем в 1996 г.

(в %)

Меньше трети россиян уверены в своем будущем. В этом они очень похожи на пожилых бостонцев. Напротив, почти две трети молодых иммигрантов в Нью-Йорке уверены в своем будущем и лишь четверть из них не уверены. Любопытно отметить, что более длительный срок пребывания иммигрантов в США не укрепляют их уверенность в будущем.

Что же касается подоплеки страхов о будущем, то в интервью были вопросы, которые позволяют представить ответы в виде такой таблицы. Вопрос ставился так: “Вы сказали, что не уверены в будущем людей, занимающих такое же общественное положение, как Вы. Как бы Вы охарактеризовали такое состояние?”

Таблица 2

Испытывали сильную тревогу и постоянный страх, думая о людях (%)

Российские иммигранты испытывали более сильные тревогу и страх по поводу будущего России, чем по поводу своей социальной, этнической группы или по поводу жителей своего региона или своего поколения. Однако они озабочены этим в два-три раза меньше, чем жители России.

Специально следует сказать об уровне тревог в России и среди иммигрантов в США.

Таблица 3

Процент тех, кто сказал “да”

При анализе этой таблицы бросается в глаза близость данных по России и Бостону. С другой стороны, как и следовало ожидать, молодых иммигрантов постоянно преследуют мысли о работе (53,5%), они чаще спорят, зная, что они неправы и, конечно, ощущают бодрость в два раза больше, чем пожилые бостонцы. В целом, если и есть различия между россиянами и иммигрантами, то они не столь разительны как при анализе страхов и тревог, связанных с конкретными угрозами и опасностями, к анализу которых мы сейчас приступаем.

Прежде всего отметим, что россияне, безусловно, превосходят иммигрантов своими тревогами и страхами по всем позициям. Исключением является угроза захвата власти радикальными коммунистами (здесь у иммигрантов 39,6% и 51,1% против 21,6% у россиян), распространение неонацизма и насилия (соответственно — 55,8 и 58,2% против 17,7% в России), нашествие ислама (18,6% и 39,5% против 9,0% у россиян), геноцид 44,2% и 41,8% против 19,7 в России). Что касается терроризма, то у иммигрантов 44,2% и 48,9%, а у россиян 45,4%. Итак, отметим, иммигранты в отличие от россиян боятся геноцида, ислама, неонацизма и коммунизма.

Существенно отличаются россияне от иммигрантов своими страхами полного беззакония, криминализации, захвата власти экстремистами или мафией, ядерной войны, гражданских и этнических войн, нападением со стороны других государств. Так, нападения других государств в России боятся 21,8%, в Бостоне — 7%, а в Нью-Йорке — 0. Здесь, вероятно, сказывается почти отключенность тех, кто оказался за океаном, от реальных проблем, которые не могут игнорировать россияне.

Может быть, поэтому же иммигранты не очень обеспокоены и экологическими бедами, которые вызывают сильные тревоги и страхи в России. Природные бедствия, катастрофический неурожай, истощение природных ресурсов, химическое и радиационное заражение воды, воздуха, продуктов, исчезновение лесов и животных, накопление отходов, глобальное потепление — все это заметно меньше тревожит новых американцев, чем россиян.

Иммигранты из всего перечня страхов и тревог лидируют по 4 показателям: геноцид, ислам, неонацизм и коммунизм. Т.е. если говорить по группам опасностей, их страхи в основном связаны с бедствиями, порождаемыми так называемыми враждебными силами (группа IV), где у россиян, напротив, самые низкие показатели, особенно по сравнению с социально-экономическими потрясениями (группа III) и экологическими катастрофами (группа II).