Категория творчества в контексте теории деятельности

Сторонами основного диалектического (движущего) противоречия деятельности являются творчество и контртворчество.

Подобно категории культуры, творчество понимается в двух планах - гносеологическом и аксиологическом.

Наиболее часто описательно-гносеологический подход рассматривает творчество как новаторскую, продуктивную и общезначимую деятельность. Термин «творчество» нередко выступает синонимом одного из этих понятий, либо некоторой их совокупностью. В целом гносеологическое понимание творчества породило многочисленные и неразрешимые логические проти­воречия, что свидетельствует о его бесперспективности.

Так, одним из наиболее распространенных является представление о творческой деятельности как способе социальной активности, который создает нечто принципиально новое. На это справедливо выдвигаются два основных возражения. Первое связано с тем, что не все новое полезно и ценно для общества.

С позиции теории познания невозможно объяснить ту парадоксальную ситуацию, когда весьма оригинальная, продуктивная и общезначимая идея (научная, техническая и иная) или ее воплощение в общественную практику оборачивается большим социальным злом и угрожает человечеству многими бедами (экологическая катастрофа и т.п.). Следовательно, выясняется, что сама по себе новаторская, продуктивная и общезначимая деятельность способна в широком историческом контексте ока­заться фактором как прогресса, так и регресса. Иными словами, при последовательном гносеологическом истолковании категории творчества на «одну доску» ставятся любые - как позитив­ные, так и негативные - ее результаты, если они обладают при­знаками новизны, продуктивности и общезначимости. Вот примечательное и типичное суждение подобного рода: творчество «может быть направлено не только на благие дела, не только на созидание, но и на разрушение, находит выход в озорстве, хулиганстве, преступлении. Сколько изобретательности и даже та­ланта проявляют преступники?»

Автор ряда интересных философских работ В.А. Кутырев, .,, справедливо указывая на драматичный характер целостной творческой деятельности XX в., в то же время склонен интерпретировать ее в дезаксиологическом плане. В частности, автор гово­рит о том, что неоправданная, с его точки зрения, «эйфория» в отношении творчества продолжается и ее «пора развеять», оста­новив «милитаристское творчество». Кутырев полагает, что в самих «истоках трагедии» современной цивилизации «лежит творчество» и «дьявол тоже творит», поэтому «надо преодолеть вседозволенность творчества», в вере, нравственных ценностях он видит «антипод творчества», полагая, что «дух творчества и ДУХ религии - враги». Кроме того, последовательный гносеологический подход ведет к отождествлению понятий творчества и деятельности, ибо получается, что в конечном счете вся человеческая деятельность носит творческий характер. Тогда какая-либо самостоятельная методологическая роль категории творчества неизбежно теряется и оно становится простым синонимом понятия «деятельность».

Основой для отождествления творчества и деятельности может быть как социальный оптимизм, так и пессимизм («творчество» дьявольских сил). Позиция оптимизма делает своей опорой факты поступательного характера исторического развития общества. Известные периоды застоя и упадка, имевшие место в прошлом, относительно быстро преодолевались в ходе общест­венного прогресса. Однако из этого едва ли правомерно делать вывод о тождестве родовой деятельности человека с творчеством и прогрессом, ибо в природе общественной формы движения материи вряд ли заложена программа, которая фатально и одно­значно предопределяет ее развитие исключительно в сторону постоянного прогресса. Мыслимы различные пути развития общества, не исключающие, следовательно, и его антигуманные варианты. Человеческая деятельность далеко не всегда заключа­ется в поиске и утверждении новых и прогрессивных ценностей. Мало того, она нередко проявляется в деятельности, поддерживающей косное, устаревшее и реакционное, поскольку может питаться как прогрессивными, так и регрессивными источниками.

Второе серьезное возражение против гносеологизации творчества исходит из неправомерности отнесения к нетворческим старым проблемам (задачам), которые могут быть решены новым и лучшим способом, использованием полезной идеи на практике. В теоретико-познавательном аспекте категории твор­чества обычно противопоставляют понятия алгоритма и стереотипа, шаблона или рутины. Такое противополагание вынуждает последовательно мыслящих ученых сделать вывод о том, что в принципе не существует и не может существовать ни методов. ни методологии творчества. В действительности дело обстоит совсем иначе, ведь подлинно творческие способности - это алгоритм конкретной деятельности, работающий эффективнее и продуктивнее своих неалгоритмических аналогов.

Указанные нами трудности и противоречия, возникающие в случае гносеологического подхода к творчеству, стимулировали интерес исследователей к его аксиологической интерпретации, которая заключается в понимании творчества как прогрессивной деятельности. Обладая позитивной социальной значимо­стью, творчество всегда противостоит деятельности с отрица­тельным знаком. Активность, ставящая своей целью модерниза­цию и упрочение отживших социальных ценностей, по своей сущности, выражает общественный регресс. Правда, возникает вопрос относительно того, куда отнести результаты деятельно­сти реакционных сил, выражающиеся в самых различных формах (своеобразные экономические и политические, нравствен­ные и правовые отношения, философские и религиозные системы, кодексы и традиции), тем более, если они возникли впервые.

Безусловно, было бы ошибочно отказывать такого рода явлениям в известной инициативности, новизне и полностью отри­цать их творческий характер. Однако едва ли современная фило­софская теория выиграет от признания творчеством не только прогрессивного, но и реакционного. При такой постановке во­проса получилось бы, что творчество, представляя собой мощ­ный фактор развития материальной и духовной культуры, вместе с тем способно быть выражением деградации и разложения. Конечно, не раз в истории человечества продукты его деятельности направлялись на разрушение культурных ценностей. Подлинное же творчество не может не служить обществу, не быть истинно гуманистическим. В силу приведенных соображений необходима последовательно аксиологическая интерпретация творчества как позитивной, культурной и прогрессивной деятельности.

Насколько подходит в качестве соотносительного с категорией творчества термин «нетворчество», который нередко встречается в философской и иной литературе? Он не является удачным в силу того, что понятие нетворчества в строгом смысле слова обозначает такую сферу деятельности, которая находится за пределами творческой деятельности и вследствие этого не может быть стороной ее внутреннего противоречия. Поэтому необходимо подобрать более адекватное и притом аксиологическое понятие, способное эффективно отразить внутреннее про­тиворечие общественной деятельности.

Иными словами, задача состоит в том, чтобы выделить такие соотносительные понятия, которые смогли бы зафиксировать диалектически противоречивый характер однотипной деятельно­сти людей в условиях существования различных (а порой и диа­метрально противоположных) общественных систем.

Ведь одни и те же виды активности (научной, технической и т.п.) противостоят друг другу в зависимости от того, интересам каких социальных сил они служат. Одни и те же процессы и продукты человеческой деятельности (например, военная техника) могут служить делу защиты мира и стабильности, или, напротив, способ­ны представлять угрозу мировому или региональному сообществу.

Трудности с подбором полноценного эквивалента антиподу творчества привели к тому, что в качестве такового называются самые различные понятия, порой имеющие определенный философско-мировоззренческий статус, а нередко им не обладающие. Творчеству противополагают репродуктивность и застой, про­стые исполнительские и узкоспециализированные операции, не­творчество и антитворчество и т.д. На обыденном уровне подоб­ное противопоставление имеет известное значение.

Вместе с тем философско-методологический анализ должен теоретически обосновать и доказать, действительно ли какое-либо из вышеперечисленных понятий является в полной мере коррелятивным творчеству, либо они противостоят последнему в каких-то частных и специальных видах общественных связей.

Наиболее точно аксиологически-противоречивое содержание передается словосочетанием «творчество - контртворчество».

Приставка «контр» является универсальной формой для обозначения альтернативы любым оценкам, языковой эквивалент которых почему-либо не сложился. Необходимо также учесть, что до настоящего времени ни философская, ни научно-формальная логика оценочного сознания в достаточной мере не разработана, в результате чего не только нормы разговорного языка, но и специальная научно-философская терминология формируются стихийно. Целый ряд ключевых оценочных и диалектически противоположных понятий давно сложились и вы-держали проверку временем. Для них использование приставки «контр» не требуется. Это, в частности, такие категории социальной философии, эстетики и этики, как прогресс - регресс, богатство - бедность (нищета), высший - низший, оптимизм - пессимизм, положительный - отрицательный, правда - ложь, прекрасное - безобразное, добро - зло, праведный - грешный.

Другие категориальные пары традиционно используют приставку «контр»: революция - контрреволюция, культура - контр­культура и т.п. И, наконец, у ряда важных аксиологических понятий языковые нормы еще не сложились. Поэтому нам порой приходится употреблять термины, которые вполне удачными не яв­ляются (так, в оппозиции творчеству используются понятия нетворчества и антитворчества, репродуктивности и шаблона и многие другие). Во всех случаях, когда общепризнанный коррелят понятия отсутствует, целесообразно употреблять приставку «контр».

Анализ особенностей ее использования в современном раз­говорном, литературном и специальном языках показывает наличие трех вариантов подобного употребления. Во-первых, ряд терминов носит ярко выраженную классово-аксиологическую направленность (революция - контрреволюция); во-вторых, используются термины, которые не обязательно имеют классовый смысл, хотя и являются аксиологическими (культура - контркультура, субъект - контрсубъект, агент - контрагент, атака -контратака, деятельность - контрдеятельность); в-третьих, у некоторых терминов возможно нулевое оценочное содержание (контр-адмирал, контроктава). Совершенно очевидно, что третий (нулевой) вариант употребления языковой приставки «контр» прямого отношения к логике оценочного сознания не имеет.

Понятия творчества и контртворчества есть конкретизация наиболее общих аксиологических категорий прогресса и регресса применительно к сфере человеческой деятельности.

Анализ творчества в единстве с его антиподом позволяет выявить и диагностировать общественную значимость и социально-классовую направленность динамичных общественных связей. Вся человеческая история определялась, определяется и будет определяться борьбой и сотрудничеством между силами прогресса и регресса, социальными субъектами с большим и

меньшим творческим потенциалом. При этом взаимосвязь между субъектами творчества и контртворчества диалектична.

При неблагоприятном развитии в целом прогрессивных социальных систем в них могут заметно усилиться факторы контртворческого характера, нарастать элементы консерватизма и антигуманизма. Примеры подобной эволюции имеются во всех общественно-экономических формациях. Ни творчество, ни контртворчество не представляют собой в рамках реального со­циума безоговорочно прямолинейного пути, полностью исключающего возможности его развития в противоположном направлении. Конкретные черты творческой и контртворческой деятельности всегда есть результат столкновения и взаимодействия многих поступков и операции различных субъектов, обусловленных как внутренним, так и международным балансом сил.

Противоречивость человеческой деятельности заключается и в том, что с ростом интеграционно-глобальных процессов многие ее результаты начинают тиражироваться в общепланетарном масштабе и одновременно с этим снижаются их глубина и оригинальность. «Композитор был более творческой личностью, нежели «музыкальный программист», так же, как художник в сравнении с компьютерным графиком», - пишет В.А. Кутырев. Иными словами, усиление репродуктивного характера современной общественной деятельности нередко рассматривается, во-первых, как снижение ее творческого уровня, и, во-вторых, как нарастание ее пассивного характера.

Приведенные утверждения не представляются бесспорными, ведь снижение творческой глубины, равно как и активности восприятия человеком каждого отдельного массово-тиражируемого художественного, научного и иного продукта, сопровождается, во-первых, невиданным ростом числа его потребителей, сопоставимых с населением всей планеты.

Тем самым снижение творческой значимости каждого отдельного массового продукта (телесериалов, комиксов и т.д.) может быть до определенной степени компенсировано в количественном плане. Речь идет о том, что к образцам современной материальной и духовной культуры, пусть и далеким от элитар­ных, приобщается все население планеты. С этой точки зрения, само по себе неглубокое отдельное произведение компьютерной графики, музыки и т.д. способно сыграть роль вполне творчески-активного и глубоко позитивного фактора в масштабах всего мира, учитывая общий уровень духовного развития шестимил­лиардного населения нашей планеты. Следует признать, что ли­дером массовых коммуникаций стали ныне, прежде всего, США, наводнившие мир кино- и телепередачами, видеофильмами крайне убогого антиэстетического содержания, что существенно влияет на духовную культуру молодежи.

Относительно программ подобного рода, зачастую, вообще нельзя говорить как о «творческих» или «культурных». Ибо это типичная контркультура, контрдеятельность, отличающаяся ду­ховным примитивизмом и отражающая процесс цивилизационной деградации Запада. Между тем передовые и гуманистиче­ские образцы массовой культуры не могут рассматриваться как продукты пониженной культурной и творческой активности.

Итак, основное диалектическое противоречие общественной деятельности заключается в борьбе между творчеством и контртворчеством. Творчество есть прогрессивная деятельность, напротив, контртворчество отличает регрессивная направленность. На примере анализа категории творчества весьма реально высвечиваются все недостатки ее расширительного и нестрогого употребления, а также тупики гносеологизма.