2. Политическая активность и политическое участие молодежи.

Одной из наиболее существенных новаций, введенных в политическую практику при реформировании политической системы страны в конце 1980-х – начале 1990-х гг., был институт выборов, освобожденный от той исключительно ритуальной функции, которой он обладал ранее. Большинство исследователей сходятся на том, что в демократиях выборы являются институциональным каркасом политической системы. «Позитивно определенная власть есть институционализация ожидания, что в известных пределах требованиям общества будет уделено серьезное внимание. Наиболее четкое формальное отражение это получило, например, в системе выборов»¹. Тем не менее, социологические замеры общественного мнения фиксируют недоверие россиян к действующей избирательной системе. В их сознании закреплена «презумпция виновности» властей, получающих всегда выгодные для себя итоги всенародного голосования. Так, по данным опроса Фонда общественного мнения (ФОМ) - июль 2005 г., - свыше половины россиян (55%) полагают, что результаты выборов не отражают мнения народа. И лишь менее трети (31%) придерживаются противоположной позиции.

Значимость выборов для политической социализации молодежи определяется такими их нормативными качествами, как альтернативность, свобода и конкурентность.Эти характеристики выборов, в принципе, должны способствовать формированию таких качеств «политического индивида», как способность делать выбор и нести за него ответственность, анализировать расстановку сил и баланс многообразных интересов, рассчитывать плюсы и минусы того или иного решения. Однако эти позитивные (функциональные) следствия вовлеченности молодежи в деятельность электоральных институтов зачастую не реализуются, и мы наблюдаем лишь ряд дисфункций – разочарование в выборах и легальных формах политической конкуренции в целом, легитимацию насилия в молодежном сознании, формирование убежденности в том, что власть формируется отнюдь не на выборах, а в чиновничьих кабинетах или на площадях. Скорее всего, эти дисфункции являются прямым следствием реальной электоральной практики в России и в значительной степени – институциональных основ выборов.

Исследование электорального поведения и электорального сознания молодежи приобретает особую значимость вследствие того, что в любом обществе молодежь выполняет функцию трансляции ценностей и практик и фактически определяет степень идентичности общества на разных этапах его развития.

Электоральное поведение молодежи представляет собой участие в выборах и референдумах различных уровней. Его измерение производится, прежде всего, по критериям интенсивности, регулярности, осознанности и др.

Электоральное сознание молодежи, в свою очередь, можно определить как комплекс ценностей, установок и норм, определяющих электоральное поведение молодежи.

Характер электорального участия молодежи отражает низкую рефлективность (рефлексивность в целом можно определить как способность к критической самооценке, а также к критическому осмыслению собственного опыта) общественного сознания молодежи и неверие в значимость политических институтов для реальных жизненных практик.

Наиболее очевидным и показательным индикатором политической активности или пассивности населения является участие в выборах. В общественном сознании молодежи нормативная ценность выборов несколько выше, чем у других поколений.

По данным исследования «Молодежь и выборы сегодня: перспективы, ожидания (электоральная активность молодежи в Белгородской области)», проведенного в 2006 г., 75,32% респондентов высказались за то, что выборы в России нужны («да» и «скорее да, чем нет»). О том, что выборы не нужны, заявили 14,45% респондентов¹. Собираются участвовать в выборах 60,87% молодых людей. Но лишь 25,16% на вопрос о мотивах такого участия заявили, что хотят таким образом участвовать в решении общественных проблем. Для остальных участие в выборах – в лучшем случае, гражданский долг (41,98%) или следование требованиям закона (14,29%)². По результатам опроса, проведенного Фондом «Общественное мнение» по общенациональной выборке в декабре 2005 г., из двух предложенных альтернатив: «Выборы нужны» и «Выборы не нужны» 61% респондентов выбрали первую и 23% - вторую. В 2002 г. данное соотношение было – 73% и 14%¹.

Однако нормативная ценность выборов сочетается с более низким уровнем заявленного и реального электорального участия. По данным ФОМ, в президентских выборах 2004 г. приняли участие 57% респондентов в возрасте 18-35 лет. В то же время в целом по выборке в них участвовали 67%. В парламентских выборах 2003 года участвовало только 42% населения в возрасте 18-35 лет. Среди молодежи самая низкая доля тех, кто за неделю до голосования окончательно утвердился в своей позиции (62%) и самая высокая тех, кто не уверен, пойдет ли он на выборы или нет (26%)².

По данным общероссийского опроса, проведенного ФОМ в феврале 2004 г., в возрастной группе 18-35 лет о том, что они всегда приходят на избирательные участки, заявили 48%, а о том, что не ходят никогда – 10%. Для возрастных групп 36-54 и старше 55 лет соответствующие показатели составили 64 и 8%; 85 и 4%³. Продемонстрированная тенденция позволяет предположить, что заявленная электоральная активность собственно молодежи, то есть 18-29-летних, еще ниже, чем в первой возрастной группе. При этом следует иметь в виду, что это, скорее всего, так называемая нормативная электоральная активность, которая существенно отличается от реальной (в сторону завышения).

Еще более низкие показатели электоральной активности молодежи зафиксировало исследование Института социологии РАН в возрастной категории 18-26 лет. О своем участии в выборах в ходе него заявили 36% молодых респондентов. В возрастной группе 40-60 лет таких насчитывалось 48%. На вопрос «Приходилось ли Вам за последние год-два участвовать в общественной и политической жизни? И если да, то в какой форме?» почти каждый второй опрошенный молодой россиянин (49%) дал отрицательный ответ. Среди старшего поколения таких респондентов оказалось – 37%⁴.

По данным межстранового проекта Венского института социальных исследований, и в странах Европы молодежь в целом отличается невысоким уровнем электоральной активности. Наиболее высокий уровень участия в выборах наблюдается в Италии, а самый низкий – в Великобритании⁵.

Реальное электоральное участие молодежи в Белгородской области, фиксируемое по данным Избирательной комиссии Белгородской области, имеет достаточно высокий уровень. Если на выборах Белгородской областной Думы в октябре 1997 года была зафиксирована крайне низкая явка молодых избирателей – около 30%, то в последующем активность молодых избирателей была существенно выше (таблица 5)¹.

Таблица 5.