Сухоруков а.В. Высшая мера социальной защиты: «за» и «против»

В мире не прекращаются дебаты о правомочности применения в качестве наказания «высшей меры социальной защиты», а проще смертной казни.

Прения об отмене или сохранении смертной казни достигли очень высокого накала. В настоящее время, в странах западной демократии и там где законодательство на эти страны ориентируется, единственным решением этой проблемы считается полная и безоговорочная отмена смертной казни. Даже в тех странах, где этот вид уголовного наказания формально сохранен, находятся способы его не применения. Не будем отягощать себя долгими поисками – в Российской Федерации на исполнение смертной казни наложен мораторий.

Обращает на себя внимание тот факт, что при попытках решения этой проблемы высказалось много людей, профессионально занимающихся конгруэнтностью социопрофиля, в том числе и отдавших этому занятию многие годы - правозащитники.

Полагаю, возможным и нужным является констатация факта чрезвычайной дифференциации мнений. Систематизация возможна по различным критериям; важнейшим представляется субъективизация самого процесса уничтожения приговоренного. Нельзя не отметить и влияние установлений апокрифично-сознательных (каких бы то ни было) ориентаций личности. Модели образования, тоже налагают отпечаток на социально позитивном поведении и отношении.

По мнению авторов, разрабатывавших проблему найден только один объективный фактор, весомо влияющий на отношение к смертной казни – конечность и необратимость смерти. Данное обстоятельство является самым сильным аргументом против сторонников сохранения смертной казни.

Попробуем разобраться с пониманием данной проблемы, начав рассуждение с применения категорийности обыденного сознания. Положим, что в качестве меры наказания смертная казнь недопустима. При этом нельзя не учесть многотысячелетний опыт правоприменения именинно этого вида наказания за те, либо иные социально недопустимые деяния.

Смертная казнь уникальна как наказание по следующим, всем видимым, признакам:

1. Смертная казнь конечна и необратима.

2. Поэтому, в качестве наказания она применяется только, за особо оговоренный круг, «особо тяжких» преступлений (понятно, что шариатское и т.п. законодательства вне рамок моей статьи).

Разобравшись в свойствах уникальности смертной казни, следует рассмотреть возможность альтернативного наказания. Для этого попробовать ответить на следующие вопросы:

1. Что от уникальности смертной казни, что из ее свойств, должна сохранить «альтернатива»?

2. От каких свойств «альтернатива» должна отказаться?

3. Какие новые свойства, должна иметь «альтернатива», что бы стать более эффективным наказанием, чем смертная казнь?

Попробуем сформулировать ответы на эти вопросы:

1. «Альтернатива» должна быть обратима как процесс, т.е. не нести угрозы физического прекращения жизни.

2. «Альтернатива» должна быть достаточно «тяжелым» наказанием, поскольку в качестве наказания должна будет применяться только за особо оговоренный круг преступлений (так называемые «особо тяжкие преступления»).

3. Ответственность при назначении «альтернативы», как наказания, должна быть не меньшая, чем при назначении смертной казни.

Отвечает ли приведенным выше характеристикам «альтернативы смертной казни» пожизненное заключение? Приходиться признать, что, по большинству признаков, нет.

Можно ли сказать, что пожизненное заключение применяется только при строго оговоренном круге преступлений? Пожалуй, да.

Обратимо ли пожизненное заключение как процесс? Нет. Точнее, обратимость здесь сильно ущербна. (Для примера ущербности: отсидеть двадцать лет по приговору суда, а потом быть освобожденным за доказанностью невиновности, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Как обратить вспять эти годы?)

Можно ли сказать, что ответственность при назначении пожизненного заключения такая же, как при назначении смертной казни? Нет, ни в коем случае!

Ответственность это то, что пугало, пугает и будет пугать любого человека.

Современный человек так устроен, что он старается избежать ответственности за действие (или бездействие) всеми правдами и неправдами. Ориентация современного европейского (и российского в том числе) законодательства на документ «Декларация прав человека», этому старанию не только не препятствует, а благоприятствует и усиливает его, как минимум, на порядок.

При ближайшем рассмотрении, «гуманизм» противников смертной казни на 99% состоит из стремления избежать ответственности. Когда «гуманист» кричит о том, что не может брать ответственность за возможную «следственную ошибку» (часто, вполне реальную), влекущую необратимое действие, то в переводе на нормальный человеческий язык это звучит так: «Я требую себе и другим права любой ценой избегнуть ответственности за принятие решения!»

На практике это выглядит так: достаточно безответственное следствие (раз уж признаем возможность следственной ошибки, значит автоматически признаем следствие безответственным), перекладывает решение возникших проблем на суд. Безответственный суд уклоняется от решения проблемы (отвечать за ошибки следствия никто не хочет), «сваливая» возникшие проблемы на «комиссию по помилованию», которая, в свою очередь, тоже не хочет брать ответственность, т.е. решать проблему вообще. Финал омерзительно предсказуем – пожизненное или, как вариант, сверхдлительное тюремное заключение. Довольны все - «опера» и следователи, прокуроры и адвокаты, судьи и «правозащитники» и, местами, даже осужденный, потому, что: «Ничего необратимого не произошло!» Об обратимости пожизненного заключения мы уже сказали выше, не об этом речь.

Я о том, назначая преступнику пожизненное заключение, общество вообще и конкретные люди в частности, выбирают самое безответственное решение из всех возможных. Поскольку, снимает ответственность за наказание вообще, мотивируя свое решение тем, что заключение обратимо, т.е. может быть прервано, укорочено, отменено.

«Гуманисты» рукоплещут «гуманности» пожизненного заключения, стараясь не замечать, что данное наказание является высшей разновидностью садизма, поскольку, что может быть более садистским, чем запереть человека до конца жизни в каменный ящик, обрекая его на общение с такими же бедолагами (или «отбросами человеческого общества», что зависит от точки зрения и, в данном случае, не принципиально).

Прямо или косвенно признавая ущербность «гуманности» пожизненного заключения, «гуманисты» нашли лазейку, сказав, что пожизненный срок, в любой момент можно заменить длительным сроком, т.е. у заключенного есть шанс выйти на свободу.

Этим «гуманисты» загнали себя в новую ловушку. Дав преступнику шанс на свободу, общество вынуждено говорить о выполнении всех функций наказания. Каковы же функции уголовного наказания, по отношению к преступнику? (Об общественных функциях наказания, вроде профилактики преступлений, не говорим, они к конкретному приговоренному прямого отношения не имеют.) Изоляция преступника от общества - на первом этапе наказания, перевоспитание преступника – на втором.

Назначая в качестве наказания тюремное заключение (даже не длительного, а сверхдлительного срока), общество в праве требовать исполнения второй функции наказания, а именно исправления преступника.

Вот так вдруг, неожиданно проявилось еще одно уникальное (мало кем упоминаемое) свойство смертной казни, как разновидности уголовного наказания.

Смертная казнь, формально, это всего лишь, качественно отличная от обычных, разновидность изоляции. За качество наказания, за безусловную изоляцию, платят ее необратимостью. Перевоспитания тут нет и быть не может. Принципиальная невозможность перевоспитания преступника – еще одно уникальное свойство смертной казни.

Более того, невозможность перевоспитания, это как раз то свойство смертной казни, от которого «альтернатива» должна обязательно отказаться. Т.е. в решении этого вопроса «альтернатива» должна кардинально отличаться от смертной казни.

Но, отвечает ли этому признаку пожизненное заключение? Нет. Перевоспитание это изменение и самоизменение индивида. Есть ли смысл изменяться (самоизменяться) у человека, приговоренного к пожизненному заключению? Нет. Поскольку, изменившийся или не изменившийся, он тюремных стен не покинет.

Отвечает ли этому признаку длительное заключение? Нет. Поскольку, смысла в изменении он не видит. Если после «отсидки» возраст позволяет, то он проживет и без изменения (до тюрьмы как-то жил и, часто, неплохо), если возраст не позволит – тем более смысла меняться нет - на погост и прежним снесут.

Пожизненное заключение это изоляция от общества и никакого перевоспитания. Противостояние смертной казни и пожизненного заключения, это соревнование между жестокостью, кратковременной и явной, и садизмом, длительным и скрытым. Скрытый садизм пока побеждает.

Почему же общество в целом, и отдельные его представители в частности, так настаивают на пожизненном заключении.

Первые два фактора известны: ущербная обратимость пожизненного заключения как наказания для преступника, плюс вполне явная и полноценная безответственность (чем бы она ни обосновывалась) для правоохранителей. Невозможность (или ненужность) перевоспитания при пожизненном заключении, принимается безоговорочно, как данность, во-первых – потому, что при смертной казни, мы имели то же самое плюс смерть. Во вторых – практика показывает, что тюремное заключение любого срока практически никого и никогда не перевоспитывает. В самых благополучных, с точки зрения закона и экономики, странах минимум 70 % «отсидевших», вторично попадают «на нары» в течение первых трех лет после первой отсидки. В «неблагополучных» странах этот процент еще выше. Но и это не все, при анализе характера так называемых перевоспитавшихся (т.е. тех, кто вторично за тюремные стены не попал) выясняется, что в 90 % их случаев вполне можно было обойтись и без тюремного заключения, ограничившись условным сроком или штрафом, т.е. тюремное заключение здесь было излишним.

Но, если в случае «обычного» правонарушения, «неперевоспитанностью» преступника можно и пренебречь, то в случае совершения «особо тяжкого» преступления, с этим мириться нельзя.

«Гуманисты отмены смерти» сами себя загнали в ловушку. Выбор между явной личной ответственностью за необратимую изоляцию преступника – смертную казнь, и его якобы обратимой изоляцией - пожизненным заключением, это выбор, с одной стороны, между личной ответственностью за явную жестокость, проявленную по отношению к преступнику и, с другой стороны, личной ответсвенностью за, прикрытый фиговым листком «гуманности», скрытый садизм по отношению к тому же преступнику. Плюс к садизму добавляется, вполне вероятная, но страшно притягательная своей незаметностью и необязательностью, личная ответсвенностью за то, что рано или поздно будет совершено новое тяжкое преступление, оказавшимся на свободе «неперевоспитанным» преступником, выпущенным по амнистии или убежавшим (ему терять нечего).

Итак «гуманисты» смело останавливаются на садизме. Он скрыт, коллективен, а значит и личная ответственность за него меньше. Страшнее ответсвенности нет ничего!

Итак, современное общество оказалось в ситуации, из которой на первый взгляд, не никакого выхода. «Казнить – нельзя, нельзя - Помиловать». С одной стороны - невозможность применения смертной казни (как ни крути, а она необратима), с другой – отсутствие ее полноценной (или лучшей) замены. Ибо выясняется, что нет такого наказания которое-бы отвечало следующим признакам:

1. Должно быть обратимо как процесс, т.е. не нести угрозы физического прекращения жизни и быть достаточно краткосрочным (не более нескольких лет).

2. Быть достаточно «тяжелым», что-бы применяться в качестве наказания только за особо оговоренный круг преступлений (так называемые «особо тяжкие преступления»).

3. Ответственность при его назначении должна быть не меньшая, чем при назначении смертной казни.

4. Оно должно реально перевоспитывать преступника за достаточно короткий срок (не более нескольких лет).

Во все времена и эпохи для своего сохранения и поддержания стабильного существования любая социальная система блокировала силой (прямо или косвенно) всякого рода «отклонения» сознания индивида.

Первая разновидность насилия – это боль и ее следствие – страх. Боль и страх – это то, что заставляет многих людей соблюдать нормы не только закона, но и морали.

В нашем случае данный способ «восстановления» нормального мировосприятия почти невозможен, ибо в современном обществе, теоретически (а часто и практически), невозможно «болевое-пугающее» воздействие на преступника.

Есть вторая разновидность насильственного воздействия, в настоящее время практически не применяемая.

Теоретически она обосновывается так:

Если поведение индивида в мире изменить не возможно, нужно изменить окружающий индивида мир, и тогда его мировосприятие изменится само собой, без его согласия и участия.

Каким же образом можно изменить окружающий преступника мир? Разве тюремное заключение, не является тем изменением окружающего преступника мира, которое необходимо для изменения «преступного» сознания?

Проанализировав ситуацию, можно сказать, что тюремное заключение ничего не меняет в картине мира преступника. Более того, тюремное заключение только усиливает негативные тенденции «преступного» мировосприятия (народная мудрость: «тюрьма не исправляет преступников, она их делает»). Да, преступник ограничен в свободе передвижения в пространстве, он ограничен в свободе общения, т.е он общается только с такими же преступниками. Но, имея ограничения в нескольких видах свободы, в остальном, мир окружающий преступника ни в чем не отличается от того, который был у него до тюремного заключения - «небо голубое, вода мокрая, стены твердые». Т.е. все изменения мира преступника количественны (количество — философская категория, выражающая такую определенность предмета, изменение которой в соответствующих границах непосредственно не означает превращения данного предмета в другой).

Для изменения «картины мира», а соответственно мировосприятия, индивида требуются изменения качественные (качество — такая внутренняя определенность предмета, благодаря которой он является именно данным, а не другим предметом и с изменением которой он превращается в нечто иное).

Есть только один, достаточно простой и дешевый способ, насильственно изменить картину мира индивида вообще и преступника в частности – одиночное заключение с той или иной степенью «сенсорного голода» (сенсорный голод – отсутствие или недостаток постоянных (привычных) человеку раздражителей органов чувств).

Одиночное заключение - это то состояние окружающего мира, которое качественно отличается от того, в котором человек пребывает от момента рождения, это вынужденное, не зависящее от сознания индивида, качественное изменение функционирования всех пяти органов чувств, что вполне закономерно приводит к качественному изменению мировосприятия, а следовательно и индивидуального сознания. Одиночное заключение плюс «сенсорный голод» насильственно изменяют мировосприятие индивида, вплоть до того, что «вода перестает быть мокрой, а стены твердыми». Происходит мощный пересмотр основных жизненных ценностей индивида, причем этот пересмотр совершенно независим от его желания, происходит за относительно короткий срок времени (от нескольких месяцев до 1-2 лет) и отличается поразительной стойкостью.

Одиночное заключение способно изменить мировосприятие человека, что было доказано еще тогда, когда этот способ наказания достаточно широко применялся (до второй половины XIX века).

В свое время именно сила воздействия одиночного заключения на мировосприятия индивида (часто неконтролируемая по интенсивности и не предсказуемая по воздействию), исключила эту меру наказания из уголовного законодательства европейских стран. С тех пор мир сильно изменился и, кажется, наступил тот момент человеческой истории, который требует пересмотра отношения к одиночному заключению.

Итак, можно ли применять одиночное заключение в качестве альтернативы смертной казни?

1. Одиночное заключение как альтернатива смертной казни обратима как процесс, т.е. не несет угрозы физического прекращения жизни.

2. В качестве наказания одиночное заключение должно применяться только за особо оговоренный круг преступлений (так называемые «особо тяжкие преступления»), поскольку данное наказание редкостной силы и поэтому не может быть массовым.

3. Ответственность при назначении одиночного заключения как наказания, не меньшая, чем при назначении смертной казни. Так как для того, чтобы необратимо изменить мир человека, даже преступника, нужно взять на себя большую личную ответственность, не меньшую, чем при лишении жизни.

4. Одиночное заключение реально (и относительно быстро) меняет мировосприятие.