Глобальные идентификаторы и социальные индикаторы

Второе важное методологическое положение вытекает из концепции Универсального эволюционизма Н.Н. Моисеева. Согласно этой концепции бытие материального порождает бытие духовного (интеллект). На первой стадии интеллект развивается вместе со своим материальным носителем (мозгом) до предледникового периода. Сформировавшись, морфология мозга остается стабильной вплоть до настоящего времени. На второй стадии, в послеледниковый период, интеллект начинает развиваться в режиме виртуального (мысленно возможного и интуитивного) бытия, порожденного синтезом материального и духовного. Это и есть стадия перехода индивидуального интеллекта к Коллективному Интеллекту, к абстракциям языка («пространство», «время» и др.). Можно предположить, что именно в это время появилась эмоциональная интуиция, что исключительно важно для этнических и генденрных исследований. Начиная с III тысячелетия до н.э. (время обнаружения первых памятников письменности в Месопотамии и др.) и до конца II тыс. н.э., Коллективный Интеллект развивается в стадии локальных цивилизаций (цивилизационной идентичности, направленности, ориентации). И лишь со второй половины ХХ в. н.э., с появлением кибернетики, информатики, компьютеров, информационной культуры, Коллективный Разум вступает в эпоху глобальной планетной цивилизации. Вся эта схема легко вмещается в нашу модель трехгранной пирамиды, вписанной в шар (см. рис.1)

а

б – бытие духовного;

в – бытие виртуального;

с – бытие цивилизационного;

г – бытие глобального (глобальная информационная культура).

В этой модели реализуется и другой принцип: последовательного диалектико-триалектического, содержательно-функционального синтеза: «а» порождает «б»; «а» + «б» дает «в»; синтез «а», «б» и «в» дает «с», а все вместе они образуют глобально-информационную целостность не только непосредственными тремя связями между собой, но и опосредованными через «г». В этом заключена философская сущность диалектико-триалектической парадигмы.

На наш взгляд, материальная, духовная, виртуальная, цивилизационная и глобально-цивилзационная формы реальности могут служить глобальными идентификаторами (относительно чего идентифицируем) социоестественной и социокультурной идентичности. Однако исследование идентичности (как структуры-состояния) и идентификации (как структуры-процесса) приводит нас к еще одному методологическому выводу: в диалектико-триалектической парадигме действуют не только причинно-следственные (вытекающие одно из другого, каузальные) связи, но и синхронные, дополняющие друг друга (акаузальные), возникающие между идентифицируемыми предметами, событиями на цивилизационной стадии, при возникновении общей направленности, общей ориентации в их развитии. Это означает что глобальные идентификаторы (а, следовательно, и производные от них индикаторы) могут находиться не только в причинной зависимости друг от друга (например, материальные и духовные и др.), но в синхронных, дополняющих друг друга позициях (например, материальные и виртуальные, цивилизационные и глобальные и др.).

Отсюда следует, что и индикаторы (показатели) социокультурной и социоестественной идентичности тоже должны иметь принадлежность к одному из глобальных идентификаторов. Связи между индикаторами могут быть показателями синхронной связи между их носителями (объектами материального мира, субъектами духовных, виртуальных, цивилизационных и глобальных отношений). Тогда индикаторами бытия материального могут выступать социоестественные факторы, отражающие генетическую и социальную Преемственность, включая половозрастные, этнические характеристики и потребности витального характера и их удовлетворение.

Индикаторами духовного бытия могут быть идеологические (ценностные) отношения, отражающие социальную Целостность. Индикаторами виртуального бытия – политические отношения, отражающие социальную Целесообразность. Индикаторами бытия цивилизационного – пространственно-временное синтезное наполнение, конкретизация, каузальная «привязка» первых трех, выражающаяся понятие «безопасность». Индикаторами бытия глобальной информационной культуры – глобальные характеристики соответствия Природы и Человека, причинные и акаузальные зависимости (синхронность биосферных, космических, социальных циклов, этническая и гендерная ментальность, экологическая культура, культура самосознания исторических субъектов и т.п.)

Таким образом, можно выделить индикаторы: 1) социоестественные, 2) социокультурные, включая экономические (Преемственность прошлого), идеологические (Целостность настоящего) и политические (Целесообразность будущего), а также 3) цивилизационные (каузальные пространственно-временные характеристики, образующие новые, специфические синтезные показатели идеологической, экономической, политической безопасности) и 4) глобально-информационные (акаузальные, синхронные, дополняющие) индикаторы. К глобально-информационным Н.Н. Моисеев относит «рыночную регуляцию во Вселенной». Он пишет: «Все процессы самоорганизации в Природе и Обществе можно представить как функционирование грандиозного рыночного механизма, предназначенного для отбраковки виртуальных, т.е. мысленно возможных, организационных структур и путей дальнейшего развития материальных и духовных объектов» (5). Сюда он относит Вселенский РЫНОК, Рынок Рикардо, РЫНОК и естественный отбор, Разум и РЫНОК, РЫНОК и личность.

Универсальный эволюционизм Н.Н. Моисеева позволяет сделать нам важные для этнологии и гендерологии выводы:

1) этносы, народы и нации, мужчины и женщины создают этнические и гендерные композиции в процессе самоорганизации, в соответствии с ориентирами Коллективного Интеллекта (социоестественными, социокультурными, цивилизационными, глобально-информационными идентификаторами и индикаторами);

2) глобальные идентификаторы представляют из себя генетические коды цивилизаций, сформированные на уровне форм бытия; они воспроизводят индикаторы (показатели приоритетов) в различных сферах реальности; индикаторы могут быть причинно-следственные (каузальные), так и синхронные, дополняющие (акаузальные), каузальность которых устанавливается лишь на уровне глобально- информационной реальности, свидетельствует о наличии объективных оснований для установления компромиссов соответствия между всеми людьми, в любых пространственно-временных ситуациях;

3) социоестественные индикаторы этнических и гендерных отношений диктуют такую диалектическую конструкцию приоритетов, в которой на первом месте стоят внутренние, витальные (жизненные) потребности организма, а на втором – внешние факторы, под которыми подразумевают всю природную и социальную среду. В изменении этой конструкции люди не свободны. Она вытекает из научно – философской картины мира, в которой материя онтологически первична, а духовные начала мира – вторичны. Cоциокультурные индикаторы демонстрируют собственно духовные начала, создающие идеологические, политические и экономические отношения; здесь вопрос приоритета материального уже решен; теперь речь идет о приоритетах духовного порядка: Преемственности как прошлого, Целостности как настоящего и Целесообразности как будущего. И тогда оказывается, что интересы сохранения Целостности любого социокультурного образования (идеология) в содержательном плане находятся на первом месте, а в функциональном плане на первом месте оказываются ценности прошлого как Преемственность (экономика); потребности же перспективного развития как Целесообразность (политика) – на втором. В первичности Целостности утверждается определяющая роль актуальной социокультурной практики, деятельности Человека, которая откладывает отпечаток на социоестественные этнические и гендерные отношения.

Таким образом, мы видим, что этнология и гендерология имеют глубинные философские корни. Уточнение традиционной марксисткой формулы о функциональном первенстве экономики, на наш взгляд открывает новые перспективы для дальнейшего развития этнологии и гендерологии. Это касается прежде всего социоестественных и социокультурных кодов ивилизации.