§ 3. Формирование дисциплины. Дискуссии о предмете: науковедение и социология науки

Критика сталинизма, «хрущевская оттепель» привели в движение общественные науки. Они стали постепенно выходить из прежнего замороженного состояния. Росло и новое поколение, не знавшее сталинского террора, имевшее большие возможности для получения хорошего образования, знакомства с западной социологической литературой. Появились первые социологические исследования. В Институте философии АН СССР был создан социологический сектор, правда, сперва под кодовым названием: «Сектор новых форм труда и быта». Затем были легализованы сами термины «социология», «социальная психология». Их перестали однозначно связывать лишь с «буржуазной общественной наукой». Сфера допустимого в рамках официальной идеологии значительно расширилась, но тяжелая доля по-прежнему доставалась тем, кто позволял себе выходить за эти рамки. Еретиков не лишали жизни, как при Сталине, но ломали ее основательно. За «идеологической чистотой» следили не только те, кому это было положено по должности, но и бдительные «борцы» за марксизм из среды преподавателей и научных сотрудников, которые «ставили в известность» руководство о допущенных кем-то «отклонениях» и требовали принятия к виновникам строгих мер. Этот слой людей был социальной опорой догматизма и застоя.

Социологию в стране возрождали ученые, пришедшие в нее из различных областей знания, — историки, экономисты, философы, правоведы, математики, инженеры. Социологии повезло в том отношении, что интерес к ней привлек талантливых людей, ставших лидерами формировавшегося социологического научного сообщества. При этом им пришлось преодолевать сопротивление догматически настроенных руководителей, стоявших у руля общественных наук и стремившихся подчинить себе также и нарождающуюся область знания. Однако «процесс пошел», и остановить его было уже невозможно.

С развитием социологии пробуждался интерес к социальным исследованиям науки, анализу взаимоотношений науки и общества, науки и производства.

Науковедение. Принципиальное значение в информационном обеспечении этих исследований (как и общественных наук в целом) имело появление Института научной информации по общественным наукам. Выпускаемые им реферативные сборники, переводы, аналитические материалы знакомили специалистов и научную общественность с мировым потоком литературы в данной области знания. В 60-е гг. на Западе социология науки еще не была достаточно развита. В фундаментальной работе Г.Беккера и А.Боскова «Современная социологическая теория» (1961) социология науки лишь упоминается, а в сборнике «Социология сегодня» (1965) хотя и есть специальная глава о социологии науки, но ее автор (Ю.Барбер) пишет, что это направление находится в состоянии застоя [3, с. 249]. Можно сослаться также на авторитетное высказывание Н. Каплана, что на Западе еще «не существует разработанной и приемлемой концепции, которая определила бы границы социологии науки и главные объекты ее изучения» [32, с. 143]. Но все-таки пользовавшиеся научным авторитетом на Западе исследования по социологии науки в рамках структурно-функциональной социологии (имеются в виду Р.Мертон и его школа) показывали, что данное понимание социологии науки завоевывает себе место под солнцем. В СССР это направление считалось главным образом материалом для критики, хотя, конечно, литература школы Мертона изучалась и определенное влияние оказывала.

На этом фоне отчетливо выделились те импульсы к развитию исследования науки в СССР, которые исходили от Д.Бернала и Д.Прайса. Д.Бернал в 1939 г. издал книгу «Социальная функция науки», фактически положившую начало формированию на Западе направления, названного «наука о науке». В 1966 г. появился русский перевод сборника «Наука о науке», посвященного 25-летнему юбилею этой книги, включавшего статьи ряда видных ученых, в том числе самого Д.Бернала, П.Л.Капицы, Дж.Нидама, Д.Прайса и др. [55]. Этот сборник сыграл значительную роль в стимулировании социальных исследований науки вообще и в СССР, в частности. Он показал советским читателям, какое важное значение выдающиеся ученые нашего времени придают такого рода исследованиям. Привлекла внимание также идея Прайса о развитии науки как естественном процессе, который подчиняется количественным закономерностям и может изучаться методами естествознания.

В 1966 г. во Львове состоялся советско-польский симпозиум по проблемам комплексного изучения развития науки, на котором развернулась оживленная дискуссия о существе и названии этого нового направления. Из многих возможных вариантов: наука о науке, наукология, наукознание, науковедение — был принят именно последний. Симпозиум собрал большие научные силы. В нем приняли участие Б.М.Кедров, С.Р.Микулинский, П.В.Копнин, Г.М.Добров, А.А.Зворыкин, М.Г.Ярошевский, Н.И.Родный, М.М.Карпов, Г.АЛахтин и др. Польскую сторону представляли И.Малецкий, Е.Ольшевский, Б.Валентинович, Я.Качмарек и др. Сотрудничество с польскими учеными помогло определиться новому направлению исследований в нашей стране и в этом смысле было весьма плодотворным. В Польше, в отличие от России, социальное исследование науки уже институционализировалось как особое научное направление под названием «наукознавство». Здесь оно опиралось на достаточно давнюю традицию, идущую еще от Ф.Знанецкого и М. и С.Оссовских [21]. И в дальнейшем сотрудничество с польскими науковедами и историками науки было довольно интенсивным вплоть до конца 80-х гг., когда связи были прерваны, да и ушли многие из старшего поколения, кто их поддерживал.

Как ранее отмечалось, термин «науковедение» уже встречался в российской научной литературе 20-х гг. Автор этого термина, И.А.Боричевский, обозначил им будущую теорию науки.

Для участников симпозиума было очевидно, что такой единой теории науки пока не существует. Вопрос заключался в том, как определить границы науковедения, его современное состояние и перспективы. Выявились основные позиции. Б.М.Кедров, С.Р.Микулинский и Н.И.Родный считали, что науковедение представляет собой комплексную науку о взаимодействии различных аспектов изучаемого предмета, синтезирующую знания о нем. П.В.Копнин вообще отрицал возможность существования такой комплексной науки. Для него науковедение — просто федерация различных дисциплин, изучающих науку. Г.М.Добров связывал науковедение с разработкой информационного подхода к науке. В дальнейшем он несколько изменил свою позицию и стал рассматривать науковедение как объединяющее название для комплекса дисциплин [26, с. 6-10]. Сформулированная Боричевским задача создания единой теории науки в новых условиях фактически определилась как сверхзадача, хотя и была выражена наивно-оптимистическая надежда на достаточно быстрое ее решение.

На симпозиуме и в дальнейшем обсуждении выдвигались различные варианты построения этой единой теории науки. Многие полагали, что она должна быть философской и строиться на основе теории познания. П.В.Копнин в качестве основы единой теории науки предлагал использовать логику науки [38], Б.М.Кедров — историю науки [25], С.Р.Микулинский — сумму науковедческих дисциплин [46], И.А.Майзель — социологию науки [43, с. 16], Г.М.Добров выделял «общее науковедение» как теорию науки [26]. М.Г.Ярошевский справедливо утверждал, что науковедение возникает на стыке различных самостоятельных дисциплин и объединяет их в той мере, в какой они делают своим предметом науку, формируя тем самым новый синтез понятий и методов, придавая им специфическую направленность [82]. В общем, вопрос так решен и не был, участники дискуссии не пришли к согласию. Сейчас все эти споры выглядят, может быть, несколько схоластическими, ибо разные трактовки предмета и методов науковедения выделили лишь различные аспекты изучения науки. Появление науковедения стимулировало ее изучение. В его рамках было сделано много монодисциплинарных работ и проведены комплексные исследования. Но науковедение как единая теория науки и как комплексная наука не состоялось. Дискуссии же сыграли определенную роль в осмыслении круга проблем, возникающих в рамках социально-когнитивного анализа науки.

Имело значение и то, что от науковедческих дисциплин ожидалось получение данных для совершенствования форм организации, планирования научной деятельности, повышения ее эффективности, т.е. решение практических задач.

В рекомендациях симпозиума была развернута широкая программа развития науковедения в СССР не только в плане выявления актуальных проблем для исследования, но и в практически-организационном. В частности, были поставлены вопросы о создании реферативного журнала и переводе иностранной литературы по науковедению, подготовке кадров, развитии международного сотрудничества и т.п.

Социология науки. На Львовском симпозиуме был поднят вопрос и о предмете социологии науки, которая рассматривалась как одна из дисциплин науковедческого комплекса. Западные социологи науки не занимались обычно формальным определением предмета дисциплины, ограничиваясь перечислением основных проблем, входящих в ее компетенцию. Так, Н.Каплан выделял четыре группы проблем, которыми фактически занимаются социологи, исследующие науку: природа науки, природа ученых, организация науки, взаимоотношение науки и общества [32, с. 143]. В советской литературе этот вопрос также не получил тогда должной разработки, хотя о месте и роли науки в обществе, о ее взаимоотношении с различными общественными явлениями было написано немало. Следовательно, оформление социологии науки в качестве самостоятельной дисциплины на Западе и в СССР происходило практически в одном временном интервале, но в первом случае в рамках социологии, в другом — на стыке социологии и науковедения.

Контуры предмета социологии науки В.Ж.Келле представил на симпозиуме следующим образом: исследование специфики науки как социального института, ее структуры и социальных функций, взаимодействия науки и общества; системы отношений в науке, которые складываются между людьми в процессе научной деятельности от зарождения идеи до ее реализации на практике, форм организации научной деятельности, места человека в системе внутринаучных отношений и роли ученого в обществе.

А.И.Щербаков (Новосибирск) в центр внимания социологии науки ставил проблемы организации научного труда, занимался разработкой программы их исследований; Г.М.Добров связывал социологические исследования науки с разработкой основ государственной политики в науке.

Вскоре после советско-польского симпозиума в 1966 г. в Киеве вышла книга Г.М.Доброва «Наука о науке» [26], в центре внимания которой находилось использование количественных методов анализа науки, рассматриваемой как информационная система, с целью решения практических задач прогнозирования, планирования и управления в сфере науки. Он считал, что если история естествознания и техники изучает их прошлое, то науковедение — настоящее и будущее научно-технического прогресса. На базе информатики, логики и истории науки должна быть построена теория науки как методологическая основа «общего науковедения». О социологии науки в книге сказано то же, что и на симпозиуме.

А.А.Зворыкин выдвинул концепцию соотношения науковедения и социологии науки, обратную той, которая доминировала на симпозиуме: «Считаем необходимым включить в социологию науки, понимаемую в широком смысле слова, и науковедение, одновременно подчеркивая специфику этого направления» [28, с. 57]. Расширяя приведенную выше схему Н. Каплана, он предложил следующее построение проблематики социологии науки: 1) природа науки; 2) методика исследований по социологии науки; 3) место ученого в обществе; 4) личность ученого; 5) организация науки; 6) влияние науки на общество; 7) влияние общества на науку; 8) науковедение; 9) прогнозирование науки; 10) изучение сравнительного потенциала науки [28, с. 69]. Социология науки, по его мнению, должна заняться разработкой социальных проблем науки и ее перспектив. И это задача государственного значения. Исходя из этой установки, он предложил широкую программу мер, необходимых для развития социологии науки В 1968 г. появились две книги под одним и тем же названием: «Социология науки». Одна написана Г.Н.Волковым и издана Политиздатом [23], другая — группой авторов из Ростова-на-Дону и выпущена издательством РГУ [87]. По Волкову, социология науки занимается преимущественно отношением науки и общества. Во всяком случае, он выделяет именно эту тему. Ростовские авторы (М.М.Карпов, М.К.Петров, А.В.Потемкин, Е.З.Мирская, Э.М.Мирский и др.) попытались соединить анализ науки как социального института с рассмотрением когнитивного аспекта науки, характеристикой познавательной деятельности (познание как функция общества, проблемы научного творчества и т.д.). В работе не проводились разграничения между наукой о науке, науковедением и социологией науки. Наука о науке рассматривается как новое течение социологической мысли, социология науки включает в себя проблематику науки о науке.

Надо сказать, что все названные работы, хотя в них и даны самые разнообразные трактовки социологии науки, были объединены общим стремлением поддержать новое, нарождающееся направление исследования науки. Они сыграли положительную роль в становлении, утверждении и популяризации науковедения и социологии науки⁴³.

Таким образом, к началу 70-х гг. определились основные точки зрения советских ученых на науковедение, социологию науки и на их соотношение. Конечно, в дальнейшем эти взгляды эволюционировали, уточнялись, систематизировались, выдвигались новые аргументы в защиту той или иной позиции, но их общая панорама в основном сохранялась в том виде, как она сложилась во второй половине 60-х гг. [37].

Западными исследователями науки термин «наука о науке» в общем принят не был. Ныне можно сказать, что западным аналогом науковедения, но без его претензий на создание единой комплексной науки, является направление, именуемое «социальные исследования науки» (Social Studies of Science). Видимо, под влиянием этого обстоятельства и у нас в последние годы термин «науковедение» многими начинает восприниматься как несколько архаичный. Но это касается только термина, а не содержания направления, ядром которого всегда было изучение различных социальных аспектов развития науки. Оно вполне современно и весьма актуально, поскольку происходящие в российском обществе изменения вызвали в сфере науки такие социальные процессы, для изучения которых требуется использование всего арсенала методов и средств науковедческих дисциплин, и в первую очередь социологии науки.