5. Проблема духовности и феномен социального импринтинга

Ранее ужеотмечалось, что главная задача системы образования в современных условиях заключается не в том, чтобы дать больше знаний, а в том, чтобы подготовить выпускников к принятию оптимальных решений в предстоящих непрогнозируемых ситуациях, в ситуациях, которые будут изменяться все быстрее и все неожиданнее. Это значит, что им самим предстоит обнаруживать проблему, выбирать контекст, в котором рассматривать данную проблему, выбирать точку зрения и использовать научно-теоретический аппарат для мысленного моделирования, используя объем информации, практически необозримый на эмпирическом уровне. Это связано с углублением общего социального кризиса.

Как частный случай первого условия эффективности любой системы – выполнения требования соответствия между элементами, из которых будет создаваться система, и тем, что нужно получить в итоге для системы образования, это становится задачей обеспечивать соответствие между развиваемой личностью и теми социальными системами, в которых эта личность будет жить. Если это соответствие оказывается неполным, то или система старается уничтожить (как минимум изолировать) не соответствующего ее требованиям индивида, или индивид пытается переделать, а то и разрушить систему, не соответствующую его требованиям. Именно поэтому сегодня действия, приводящие к катастрофам различных систем, совершаются членами этих систем.

Ф. М. Достоевский еще в XIX веке сформулировал главную проблему человеческого общества: как обеспечить братство людей? Именно недостаток или даже полное отсутствие братства приводит к тому, что все, создаваемое людьми, оборачивается затем против людей. Проблема заключается в том, что в природе человека братства нет, а научить братству невозможно. Можно дать знания по математике, физике и научить пользоваться ими. Можно и знания о братстве дать, можно научить пользоваться ими, а братства не будет – это качество взаимоотношений между индивидом и обществом, отношений, которые являются проявлением глубинной сущности человеческой личности. Это глубинное сущностное качество личности, задающее такие отношения между индивидом и обществом, когда каждая из взаимодействующих сторон стремится отдать все имеющееся у нее, ничего не желая получить взамен кроме удовлетворения от того, что другой стороне благодаря твоей самоотдаче надежно обеспечены устойчивость, прогресс и возможности для счастья. Это сущностное качество личности обозначается термином «духовность».

Любые действия человека – это проявление его качеств, способностей, сути. И вот тут можно в предельном обобщении выделить три типа людей как социальных субъектов. Эти типы, используя ставшие распространенными литературные образы, можно обозначить следующим образом: раковая клетка, Премудрый Пескарь и Данко.

Раковая клетка выходит из подчинения законам жизнедеятельности организма за счет окружающих ее клеток, разрастается, губит вырастивший ее организм и погибает вместе с ним сама, поскольку вне организма жить не может. Это относится и ко всем людям-паразитам, не только к преступникам, но и к тем, кто формально не нарушает уголовного кодекса.

Премудрый Пескарь сидит в своей норке, старается не высовываться, ни во что не вмешиваться, ни на что не влиять, ничем не рисковать. Окружение может не заметить ни жизни его, ни смерти. Зачем он жил? Но человек в одиночку не может из человеческого детеныша ни в человека превратиться, ни даже человеком остаться, не может свою личность сохранить на уже достигнутом уровне развития. Позиция Премудрого Пескаря – далеко не мудрая позиция. Это бесполезная, а то и вредная для окружающих и опасная для самого индивида позиция, причем опасность эта ничем не оправдана.

Третья позиция – Данко. Это противоположный полюс по отношению к позиции раковой клетки.

В реальной жизни почти каждый человек оказывается в промежутке между позицией Премудрого Пескаря и одним из полюсов, которые здесь обозначены как позиция раковой клетки и позиция Данко. В какую сторону от «нейтрали» и на какой дистанции от нее оказаться – каждый выбирает сам.

Откуда берутся раковые клетки, Премудрые Пескари и Данко, если генами это не задано, а призывать к той или иной постоянной жизненной позиции бесполезно? Из всех слов современного русского языка слово «духовность» точнее всего, на наш взгляд, обозначает то качество субъекта, которое задает ту или иную жизненную позицию.

Именно проявление духовности обеспечивает максимальную устойчивость личности в самых критических ситуациях и выражается, в частности, в братстве как общей характеристике отношения данного субъекта к другим людям.

Понимание личности как социально обусловленного и общественно значимого феномена, проведенный на базе системного подхода анализ сущности образования и его составных частей позволяют в качестве центральной части той воспитанности и социальной ориентированности, которые объективно необходимы сегодня и еще более необходимыми становятся в перспективе, выделить духовность как наиважнейшую характеристику субъекта любого уровня: от личности до цивилизации в целом.

Духовность – это категория для обозначения системы присущих конкретному субъекту основ самоуправления, надежно обеспечивающих приоритетность направления его активности на обеспечение устойчивости, прогресса и счастья субъективно необходимых ему систем в условиях недостатка или отсутствия внешнего контроля и стимулирования.

Это выбор приоритетности между «я» и «мы»: я и моя семья, я и мои друзья, я и мой народ, государство, человечество. На предельно доступном человеку уровне обобщения это проявляется в соотнесении самого себя с миром, сотворенным Богом. Эгоизм задает приоритетность «я», духовность задает приоритетность «мы». Духовность – это эффект сложнейшей системы, в которую входит сознательное и подсознательное, чувственно-эмоциональное и рассудочное, входят специфические способности, а также самые глубинные интеллектуальные и культурные основания, объединяющие жизнедеятельность субъекта в единое целое. Духовность не существует вне субъекта – ее носителя. В качестве субъекта может выступать единая социальная система любого уровня: индивид, семья, нация, народ, человечество в целом.

Ф. М. Достоевский прав, утверждая, что духовности как основанию братства невозможно научить, ее невозможно непосредственно сделать. Как на любой эффект системы, которым не обладает ни один из составляющих данную систему компонентов, на духовность невозможно воздействовать непосредственно. Системность самих компонентов, образующих духовность (способности, интеллект, культура), еще больше усложняет общую проблематику духовности. Но решение этой проблематики принципиально возможно: духовность можно и нужно целенаправленно формировать, поддерживать и развивать через целенаправленное использование знаний о закономерностях феномена социального импринтинга по принципам системного подхода. Сущность и алгоритм системного подхода уже изложены ранее. Феномен социального импринтинга будет изложен далее.

Уточним сущность самой духовности. Хотя она и не существует вне того или иного конкретного субъекта, на уровне абстрактно-теоретического обобщения сущность ее как феномена можно и нужно анализировать. При этом обнаруживается ряд трудно уловимых, но от этого не становящихся менее реальными и значимыми составляющих. Духовность начинается со способности глубоко, бескорыстно и беззаветно любить – именно любить, а не быть в состоянии влюбленности. Наличие высокоразвитой способности порождает, как известно, и соответствующую объективную потребность ее проявления, которая, в свою очередь, может так или иначе отражаться в субъективных желаниях и устремлениях.

Формирование духовности продолжается через формирование и развитие способностей, умений и навыков субъекта ориентировать все свои отдельные действия на единый общий смысл вплоть до смысла собственной жизни.

Любое устремление требует соответствующих действий – интеллектуальных и предметно-практических. Здесь требуется следующая ступень формирования духовности – формирование и развитие глубинных оснований для устойчивости пребывания в состоянии истинного труда. (Как и о сущностном различии между любовью и влюбленностью, о различии между истинным и ложным трудовым действием будет рассказано в разделе «Социальный импринтинг».)

Формирование духовности субъекта, начинающееся в младенчестве, должно быть дополнено последующим развитием уже сформированного соответственно вхождению его во все большее количество все более сложных систем. Происходит это на основе способности и потребности получать удовлетворение и радость от процесса учебы как от такового, а также от способности и потребности переживать и выражать свое почитание того или иного человека или группы.

К изложенному необходимо добавить уточнения, без которых описанный подход к пониманию сути феномена духовности трудно использовать, выделив три важнейших параметра духовности.

Первым параметром является уровень системы, в отношении которой имеется духовность, или, иными словами, уровень общности системы, приоритетной для данного субъекта системы, – что такое его «мы», стоящее для него на первом месте. Этим «мы» может быть семья, ради обеспечения которой субъект изыскивает дополнительный заработок, его фирма, ради которой он ночей не спит в поисках новых возможностей ее укрепления и развития. Это может быть его народ, ради которого он рискует своей жизнью. Это может быть человечество, ради которого Пастер вводил себе смертоносные бациллы, проверяя изобретенные средства борьбы с ними. Это может быть создатель мира – Бог, заповеди которого подавляют не только личные желания, но и некоторые проявления инстинктов.

Каждый человек, одновременно являясь составной частью различных систем, далеко не каждую из них воспринимает как свое приоритетное «мы». На каком уровне проявляется духовность данного субъекта?

И сразу же становится очевидной необходимость учета еще двух других критериев, единство которых невозможно разорвать.

Второй общий критерий – степень развития духовности на том или ином конкретном уровне. Это показатель надежности, с которой обеспечивается на данном уровне приоритетность направленности активности субъекта на соответствующее «мы» в различных ситуациях при различной величине помех.

Третий параметр духовности – гармония между ее уровнями. Человек не может ориентироваться только на одну из систем, будучи объективно включен во множество. Но соотношение духовности в отношении круга друзей, семьи, государства, мира в целом может быть очень разным и образовывать очень разные сочетания. Эти сочетания могут обладать той или иной степенью гармоничности, а могут быть и «перекошены» самым различным образом. Человек может ради ложного товарищества заглушить голос совести, позывы к сочувствию тем, кто находится за пределами его приятельской компании, может ради семьи пойти на преступление перед государством, ради продвижения в научной среде  пренебречь заботами о семье. Точно так же он может пренебречь семьей в стремлении реализовать свою устремленность к Богу, пренебречь всем миром людей, уединившись в келье схимника. Во всех этих случаях речь идет о духовности, но духовности дисгармоничной, «перекошенной», если брать личность в целом. Отсутствие гармонии между разными уровнями может даже разрушать какой-то уровень духовности, ранее имевшийся в отношении тех или иных систем, вытесняя восприятие их ценности из личностного мира.

Именно на основе эффективной заботы о гармонии различных уровней духовности можно и нужно повышать гармонию многосторонней личности и ее разноуровневой духовности, повышая адекватность осознания органичной включенности данного индивида во все более широкий комплекс различных систем.

Но, так или иначе, гармонизировать можно только соотношение и взаимодействия между уже реально имеющимися компонентами единого. В данном случае – между уровнями духовности, которых от рождения у человека практически нет, которые еще нужно предварительно сформировать применительно ко всем системам, в которые данный индивид будет объективно включен на протяжении своей жизни. Его сотрудничество с этими системами может быть только результатом соответствующей оптимизации информационного взаимодействия. Само по себе информационное взаимодействие между самыми различными субъектами, составляющими современное человечество, по объему и по интенсивности давно уже переросло все разумные пределы. Речь должна идти именно об оптимизации. Но она немыслима безотносительно к критериям. Эти критерии тоже нужно предварительно выбрать из ряда возможных, уточняя их затем по ходу дела.

Все многообразие подходов можно обобщить как выбор места в одном из секторов, образованных пересечением двух «взаимно-перпендикулярных линий», соединяющих противоположности.

Будущее

Настоящее

«Я» «Мы»

Прошлое

Одна линия соединяет противоположности по сфере охвата: «Я» или «Мы». Эту линию еще можно обозначить как выбор по ширине охвата системности.

Вторая линия соединяет противоположности по охвату времени: «Сейчас» или «В протяженности времени от прошлого к будущему».

На одном полюсе первой линии предельный эгоизм, на другом – предельная самоотверженность на основе того или иного уровня присущей данному субъекту духовности.

На одном полюсе второй линии сиюминутность настоящего, на другом – подчинение требованиям выбранного варианта будущего, начатого в прошлом.

Диапазон между парными полюсами в каждом конкретном случае разный. Реальный выбор всегда устремлен к одному из полюсов, но не может полностью игнорировать и противоположность избранного.

В интеллекте как в потенциальной способности субъекта не содержится ни линий выбора критериев оптимизации, ни выбранных в тот или иной момент точек на этих линиях. Эти критерии выбора составляют важнейшую часть присущей тому или иному субъекту культуры.

О культуре как о втором после интеллекта основании, на котором может и должно строиться обеспечение соответствия самоуправляемой деятельности субъекта заданным требованиям, уже говорилось. Теперь речь идет о своего рода «общем знаменателе» по отношению к носителям различных культур, который в должной мере и в нужном направлении согласовал бы их информационную и практическую деятельность.

В качестве критериев выбора выступают потребности, интересы, желания самого человека, или на первое место выходят его субъективные желания (отражающие, фактически, даже более глубинные объективные его потребности во времени) сохранить и улучшить среду своего обитания – как природную, так и социальную.

Позиция, при которой исходным, ведущим критерием оптимизации становится «Я», с некоторым упрощением является эгоистической.

Если ведущим, не единственным, а именно ведущим, исходным, становится «Мы» (будь это компания друзей, семья, «я и мой участок», «я и мой народ», «я и моя страна», «я и человечество», «я и вселенная во главе с Богом», но именно единое «Мы»), тогда говорят, что ведущим критерием оптимизации информационного взаимодействия становится духовность.

Другой критерий выбора в самоуправлении – по времени: или выбор делается на основе текущего и самой близкой перспективы (жизнь только сегодняшним днем: единожды живем, лови мгновенье, бери, что можешь, а после нас хоть потоп), или человек начинает в качестве критерия ведущим ставить будущее время, не тратя деньги «впритык» к получке, а оставляя и про запас, рассчитывая свою жизнедеятельность с учетом будущего своих детей и еще не родившихся внуков, задумываясь о своем будущем после смерти. Итак, я и мы, сейчас и в будущем  это те критерии, по которым человек выбирает: на что обращать внимание, а от чего отказываться, в чем детально разбираться, что пробегать поверхностно, что запоминать и по использовании забывать, а что стараться усвоить и повторять, чтобы сохранить пожизненно. Это вторая, «глобальная» сторона подлинного значения духовности, объясняющая, почему без решения проблематики духовности в системном ее понимании невозможно ни прогрессивное объединение человечества, ни, тем самым, преодоление общего кризиса цивилизации.

После ознакомления с научной концепцией духовности, с системными концепциями интеллекта, культуры можно показать «пирамиду» перехода от того, что в человеке закладывается при рождении по законам генетики, к тому, что получается в субъекте жизни взрослого.

В основе «пирамиды» лежит генетика. Генетическая база человека за последние 10 000 лет практически осталась прежней, но кардинально изменилось ее развитие по ходу жизни индивида. И процесс этого развития принципиально управляем.

Следующий фактор – среда обитания. Она дает возможности для развития только части генетического потенциала новорожденного, обрекая остальную часть этого изначального потенциала на атрофию.

Следующее сужение в реализации природного потенциала происходит по закономерностям феномена социального импринтинга. Социальный импринтинг – это феномен, заключающийся в том, что в строго определенные периоды жизни на уровне подсознания формируются четко определенные базовые свойства личности и исходные программы жизнедеятельности, а затем в столь же определенные периоды включается реализация этих программ даже помимо сознания и воли человека.

В зависимости от того, как реальные условия жизни растущего индивида будут соотноситься с требованиями социального импринтинга, будет происходить формирование его личности. При этом тот потенциал, который вовремя не был задействован, практически атрофируется, отмирает, становится недоступен для последующего востребования.

Следующая ступень – формирование и развитие интеллекта в ходе специально организованного образования и реально осуществляемой практической деятельности.

Следующий фактор – среда обитания и реально доступное данному индивиду культурное наследие: книги, музеи, люди, с которыми он может встретиться, – культурное наследие, из которого он может выбирать основы формирования и развития собственной культуры.

Каждый индивид выбирает из потенциально доступного ему только относительно небольшую часть и в очень разной мере осваивает различные ее компоненты. Это и определяет его личную культуру. На этой ступени «пирамиды» происходит дальнейшее сужение индивидуального потенциала.

Последующая среда обитания дает возможности реализовать ту или иную часть индивидуальной культуры, задействовать персональный интеллект в той или иной его части в той или иной мере, но, опять же, только часть. Индивид переехал в город, поступил на работу, которая позволяет реализовать ту или иную часть его потенциала. При этом происходит и приобретение нового культурного наследия, и дальнейшее развитие соответствующих компонентов интеллекта, но только в той мере, какую допускает уже имеющееся основание.

Следующий фактор «сужения» – состояние в данное время. Это и состояние здоровья, отношение субъекта к работе, взаимоотношения с коллегами, домашняя ситуация. На выходе проявляется реальная жизнедеятельность индивида, как узкая вершина «пирамиды» с широчайшим основанием.

Попытка выйти на последующем этапе «пирамиды» за рамки, заданные предыдущим, неизбежно кончается крахом. Каждый предыдущий этап задает пределы последующего. Но насколько последующий окажется меньше, насколько полно он реализует возможности, заданные предшествующим, – это зависит от управления и от самоуправления, от того, насколько полно это управление и самоуправление согласованы с закономерностями формирования и развития личности, важнейшими из которых являются закономерности феномена «социальный импринтинг».

Импринтинг – это феномен возникновения, развития и проявления способностей и программ жизнедеятельности животных, заключающийся в том, что в определенные периоды их существования активизируются способности к формированию определенных свойств и программ жизнедеятельности, закрываясь по истечении этих периодов, а в другие, столь же определенные периоды, активизируется их проявление.

Это общее определение импринтинга как феномена формирования и проявления программ самоуправления сложных живых организмов.

Социальный импринтинг – это то же самое применительно к социальным качествам и программам жизнедеятельности человека.

Закономерности социального импринтинга проявляются прежде всего на уровне подсознания и с основным акцентом на чувственно-эмоциональное. Человек умом может знать и понимать, что так поступать не полагается, не надо бы, но ему уж очень хочется, так хочется, что и не удержаться. Во многих случаях он просто не отдает себе отчета в том, почему именно ему этого так хочется – «душа горит, просит, и ничего с ней не поделать».

В зависимости от того, как реальные условия жизни растущего индивида будут соотноситься с требованиями социального импринтинга, будет происходить формирование его личности. При этом тот потенциал, который вовремя не был задействован, практически атрофируется, отмирает, становится недоступен для последующего востребования. Этот феномен действует в различных проявлениях на протяжении всей человеческой жизни волнами по 24 года (рождение – 24 – 48 – 72 – 96...) или, если смотреть глубже, спирали с полуволной в 12 лет. В течение полуволны сменяется 5 основных этапов по 2–3 года каждый, повторяясь после прохождения пика в обратной последовательности.

Импринтинг проявляется и в этапности запечатления важнейших программ жизнедеятельности, и в этапности их актуализации. В первой полуволне идет преимущественно запись, формирование базовых свойств или пополнение ранее записанного на новом витке спирального восхождения. В течение второй полуволны формируются, развиваются и закрепляются программы проявления усвоенного ранее.

Существует и связь от начала к концу полуволны – она и связывает период от рождения до 3 лет с «загадочным подростковым периодом». Также возможна связь «по вертикали»: запечатленное в первый период волны актуализируется в своих проявлениях в последнем периоде этой же волны, запечатленное во втором от начала актуализируется во втором от конца и т. д.

На протяжении последних 6 месяцев до рождения происходит формирование общей установки на эмоциональное восприятие мира и взаимоотношений с ним.

На этапе от рождения до 3 лет происходит запечатление программ эмоционального реагирования на изменения в окружающем мире и уточнение, детализация программ обобщенного восприятия этого мира. В это время формируются и развиваются способности и особенности восприятия добра и зла, благодарности и обиды, признательности и равнодушия, нежности и грубости, сопереживания, сочувствия и брезгливой отстраненности. До 3 лет на эмоциональном уровне начинает прорастать или отмирать, если не получит развития, способность любить – специфически человеческая способность любить, а не влюбляться (способность влюбляться идет от биологии, от животного мира, способность любить – от социального, от сугубо человеческого мира).

С 3 до 5 лет через игру формируется и развивается воображение, фантазия, и через них формируется способность различать форму и смысл. Игра – это всего лишь форма. В это время формируется и развивается способность индивида видеть «сверхзадачу по Станиславскому». В этом периоде во время игр развивается или отмирает зародыш ориентации жизнедеятельности индивида на главный смысл жизни: зачем я живу? Вот тут и записываются программы: «жить, чтобы есть» или «есть, чтобы жить» – что ради чего? где основной акцент? Людям, которые в этом возрасте не задумывались над смыслом жизни пока еще в форме игры, впоследствии трудно понять, что это такое. Пустым и никчемным покажется им вопрос: зачем ты живешь? чего ради добиваешься достижения конкретных целей? А мы пытаемся некоторое время спустя вести с ними запоздалые разговоры о смысле жизни, удивляясь низкой эффективности своих внушений.

С 5 до 7 лет формируются внутренние силы для устойчивого нахождения в истинном трудовом процессе, осваивается восприятие труда как основной формы жизни, формы проживания настоящего и как средства, пути продвижения к только что освоенным смыслам деятельности. В это же время формируется способность и потребность послушания как одного из моментов распределения ролей ведомого и ведущего для совместной деятельности.

Главную ценность для формирования и развития личности в этом периоде представляет сам процесс труда. Главный результат труда ребенка в это время невидим, он формируется и закрепляется в подсознании. Легче увидеть промежуточный результат – изменение отношений между близкими людьми по ходу и в итоге трудового процесса, и самый простой – предметный результат труда. Но они являются лишь дополнениями к основному.

Для этого периода педагогу особенно важно различать истинное и ложное трудовое действие ребенка.

Для взрослых труд – основной способ добывать нужные блага. Им важен денежный или вещественный результат. А для ребенка в это время труд имеет совершенно другой смысл  освоение определенной модели трудового действия, которое может быть как истинным, так и ложным.

• Ложное трудовое действие состоит из трех этапов.

1. Задумка. Намечается заранее какой-то результат труда для демонстрации каких-то своих качеств или способностей. Затем эта цель расписывается в красках для эмоционального возбуждения. С нею связывается то или иное будущее вознаграждение, также долженствующее дать значительный эмоциональный эффект.

2. Непосредственное исполнение действий по осуществлению задуманного. По причине недостатка внутренних сил устойчиво находиться в состоянии труда это действие скоро надоедает. Возникает желание заняться чем-нибудь другим. В качестве стимула для возвращения в продолжение труда используется оценка промежуточных результатов и получение предварительного поощрения хотя бы в виде похвалы взрослых. Снова напоминается ожидаемый результат в виде большого удовольствия от удивления других людей проявленными тобой способностями. Это предвосхищение приводит к продолжению труда и к достижению намеченного результата.

3. Награда. Не плата, а именно награда. В это время словесная награда (нередко и лакомство!) в большинстве случаев с лихвой перекрывает величину трудовых усилий ребенка. И раздувается ребенок, как пузырь, от чванства.

Когда ребенок вырастет, былое пребывание в ложном трудовом действии с большой вероятностью даст следующие два «плода».

1. Убеждение, что «важен результат, а не процесс его создания». Соответственно, это выражается фразой: «Где бы ни работать – лишь бы не работать... но обязательно с наградой!» Платят ли за труд, за имитацию ли труда, или же просто за присутствие в положенное время на положенном месте – для такого человека будет не важно. Ему важно деньги «добыть», а не ценности создать. Конкретный способ добывания определяется доступной и видимой данному индивиду эффективностью: заиметь побольше при минимуме затрат и риска.

2. Резко избирательная устремленность к труду по своим способностям. Значимость проявления своих способностей индивид считает выше объективных требований конкретной ситуации – лишь бы ситуация позволяла эти имеющиеся способности проявить и требовать за это награду. Человек стремится делать то, к чему у него больше способностей, поскольку уже само по себе проявление личных способностей доставляет удовольствие, особенно если эти способности превосходят способности других. Так удовлетворяется потребность самоутверждения. При этом все, что лежит вне русла проявления этих личных способностей, воспринимается как помеха, как вынужденность, как ущемление свободы самовыражения. И любой труд вне демонстрации превосходства по способностям становится в тягость.

Даже тогда, когда человек понимает необходимость труда, не требующего особых способностей, но нужного по ситуации, у него нет никаких сил его долго, устойчиво выполнять, разве что ценой столь тяжелых волевых усилий, что сам источник необходимости этого труда начинает вызывать все более резкую неприязнь.

Если же человека все-таки принудить выполнять требуемое (хотя бы и он сам себя принудит усилием воли), то в нем быстро нарастает раздражение, напряженность, которая при малейшей зацепке даст срыв, а истинные причины возникшей при этом ссоры не будут ясны ее участникам. Так отзывается неправильность давнего уже проживания периода 5–7 лет.

• Истинное трудовое действие также включает три этапа.

Первый этап – заметить нужду близкого и эмоционально самому войти в ощущение этой нуждаемости. Кошка мяукает – голодная. Листочки у цветка опустились – ему нужно воды. Мама пришла усталая. Она озабочена тем, что не успела купить хлеба к обеду. Важно не просто узнать, заметить – важно эмоционально самому войти в состояние нуждаемости.

Второй этап – исполнение действий по удовлетворению нужды другого как своей собственной и переживание удовлетворения, радости от того, что эта нужда уменьшается. Именно осознание хотя бы частичного уменьшения нуждаемости другого в результате затраченных тобой усилий дает удовлетворение на основе сочувствия. Кошка ест с таким удовольствием! Вода так быстро впиталась землей вокруг цветка! Мама успокоилась и занялась другими делами, когда ты вызвался сходить в булочную...

При таком подходе ребенку важно не просто продемонстрировать свои способности, а удовлетворить нужду другого. И когда истощаются силы для сохранения устойчивости в труде, стимулом возвращения к труду служит ощущение неполноты удовлетворенности нужды другого.

Третий этап – удовлетворенность от того, что благодаря твоему упорному труду удовлетворена нужда другого, близкого тебе существа. Ребенок испытывает благодарность к тому, кто ранее научил такому труду, кто дал силы это исполнить. Особо ценна благодарность к тому, кто настолько к тебе хорошо относится, настолько верит в тебя, что доверил тебе удовлетворение своей нужды.

Человек, оказывающий внимание любимому, должен получать удовольствие от того, что тот именно к нему за этим обратился, что тому это приятно. Такое возможно только при условии, что в возрасте 5–7 лет накоплен опыт получения радости от удовлетворения нужды другого.

Пребывание в истинном трудовом действии ребенку 5–7 лет также дает два основных результата.

1. Развивается способность самостоятельно замечать реальную нуждаемость окружающих и переживать ее как свою собственную. Внешне это проявляется в развитой способности взрослого человека самого находить себе занятие, нужное для окружающих, находить без просьб и подсказок со стороны.

2. Результатом пребывания в истинном трудовом действии становится также выполнение мужчиной роли защитника, покровителя в виде части реализации главного смысла своей жизни. Для женщины результатом правильного проживания этого периода станет в дальнейшем естественное переживание чувства благодарности к тем, кто заботится о ней и позволяет ей заботиться о них, потребность оберегать то, что уже создано – дом, уют, здоровье близких. Это не профессиональное, а глубоко личностное системное качество, объединяющее в действенную систему целый ряд разнообразных свойств и способностей данного индивида.

В это же время формируется и развивается программа послушания.

В повседневной жизни очень часто возникает объективная необходимость делать не то, что нравится и хочется, а то, чего требует ситуация для данной общности. Умений и сил при этом недостаточно, требуется доверие к тому из участников совместной деятельности, кто больше понимает, кто более компетентен в данной ситуации, кто берет на себя роль своего рода диспетчера, распределителя: кому и что именно в данной ситуации целесообразнее делать в общих интересах.

Принципиально важно не смешивать послушание с покорностью, подчинением. В основе покорности может лежать признание вынужденности своих уступок. В основе послушания лежит признание большей компетентности старшего, компетентности, обеспечивающей более эффективное проявление твоей сути.

Самый лучший оркестр для полноты проявления своего мастерства нуждается в дирижере, который отнюдь не господствует над оркестрантами. В реальной жизни людей очень важна сформированная и развитая на уровне подсознания программа установления и сохранения отношений послушания, в основе которой должна лежать духовность и понимание значимости согласования в проявлениях разной компетентности. Именно духовность задает необходимую ориентацию на общий успех. В реальных делах даже при всего лишь двух участниках в каждый конкретный момент равенства не должно быть, один должен играть роль ведущего, другой – ведомого. Ведущим должен быть более компетентный, и более компетентный не вообще, а именно в этой ситуации применительно именно к этому делу с этой целью. При изменении ситуации, общей цели, конкретной деятельности по достижению данной цели может измениться и соотношение компетентности. Именно это соотношение компетентности и задает распределение ролей. Именно по изменению соотношения компетентности оперативно должны меняться ролями ведущий и ведомый. Способность и потребность послушания предполагает не только готовность к осознанному, добровольному выполнению роли ведомого, предполагается и готовность в любой момент перейти к выполнению роли ведущего с принятием на себя соответствующей ответственности за успех общего дела.

Послушание не тождественно и добровольному подчинению. Добровольное подчинение – это подчинение по собственной доброй воле. А воля как психический феномен требуется тогда, когда необходимо какое-то преодоление другой устремленности. Если ситуация требует одно, а хочется другого, для действия соответственно ситуации требуется воля. Однако деятельность, контролируемая волей, требует значительно большего расхода психической энергии. Человек быстрее устает, раньше появляются отрицательные эмоции, меньше при этом системность проявления интеллекта. Воля – это действие «наперекор», послушание – «в соответствии». Разница принципиальная.

При сформированной и развитой программе послушания человек принимает на себя роль ведомого без обращения к собственной воле. Он принимает эту роль на основе собственной духовности. Ведь в проявлениях духовности приоритетность ориентации на удовлетворение потребностей «мы» не волевая. Эта приоритетность возникает и устойчиво сохраняется как бы «сама собой», подсознательно, не нагружая сознание. Соответственно, более экономно расходуются ресурсы психики, в большей гармонии функционируют различные компоненты интеллекта. Послушание следует рассматривать в самой тесной связи с духовностью. В дальнейшем это оказывается необходимым условием нормального распределения ролей в семейных делах. Вместо вопроса о главе семьи, не имеющего в общей постановке удовлетворительного ответа применительно к семье нового типа, создается возможность оптимально меняться ролями ведущего и ведомого применительно к конкретным ситуациям.

Соответственно, в период от 5 до 7 лет нужно целенаправленно тренировать ребенка в проявлении способностей ощущать личный интерес как часть стремления к достижению общих целей, тренировать ребенка в выполнении и роли ведущего, и роли ведомого, быстро меняя роли соответственно изменению ситуаций и целей.

Ранее существовали обычаи, очень трудно исполнимые сегодня, особенно в условиях города: с 5 до 7 лет две трети времени, свободного от сна и еды, ребенок должен был трудиться. И только третью часть времени разрешалось играть. Б. Никитин писал, что если в доме появились дети и нет мастерской – пожертвуйте, в крайнем случае, даже ванной, но устройте мастерскую, если уж негде выделить хотя бы постоянный уголок.

С 7 до 10 лет формируются и запечатлеваются внутренние основания, внутренние силы устойчивого нахождения в процессе учебы. Основным видом деятельности становится учеба. Появляется фигура учителя, своим авторитетом временно перекрывающая авторитет родителей. Мудрые родители в этой стадии всячески поддерживают авторитет учителя как субъекта, выполняющего определенную социальную роль. На данном этапе главное не то, чему ребенок научится, не его оценки. У оценок «успеваемости» нет и не должно быть других функций, кроме внешнего информационного показателя для регулирования: что давать в качестве учебного материала, с какой скоростью и в каких формах. Шалва Амонашвили долгие годы успешно работает вообще без оценок даже с учениками старшего возраста. Ребенку в это время оценки не нужны. Оценки нужны только учителю, как измерение температуры необходимо врачу, а не больному. Самое главное в это время – получение ребенком радости от процесса учебы, радости от общения с учителем в процессе учебы, формирование и развитие привычки полностью доверять учителю. (Такое полное, безоговорочное доверие учителю требуется в восточных единоборствах, требующих установления определенных межличностных отношений.) А то, что ребенок при этом получает какие-то знания – это приятный, полезный, но побочный результат. На данном этапе главный результат – обретение внутренних сил устойчиво находиться в процессе обучения, как ранее – в процессе истинного трудового действия. Так называемая усидчивость, способность получать внутреннюю радость, положительные эмоции от совместного обсуждения каких-то учебных проблем, способность и тренированность слежения за развитием мысли другого, навык выступать на интеллектуальном уровне в положении своеобразной гонки за лидером (есть такой вид велоспорта) – эти качества закладываются или их задатки отмирают именно в этом периоде.

Увы, наша школа сегодня действует так, что вступает в прямое противоречие с указанными объективными закономерностями.

Период 10–12 лет характеризуется эмпирическими поисками своего места среди разных видов занятости. «Драмкружок, кружок по фото, а мне еще и петь охота!» – писала Агния Барто об этом возрасте. Это время, когда ребенок записывается в несколько кружков, хватается за множество разнообразных дел, увлечений, тут же бросает и принимается за еще большее количество новых. Учеба отступает на задний план к огорчению учителей и родителей, не знающих объективных закономерностей этого периода, знающих только внешние проявления без понимания глубинной сути и без умения эту суть использовать в качестве опоры при работе с детьми.

В данный период ребенок требует к себе очень уважительного внимания, доброжелательного сочувствия, помощи в попытках вникнуть в суть, иногда даже участия «за компанию». Но пробовать себя во всех ипостасях ребенок должен сам. Пробовать до тех пор, пока не убедится  это не то, что ему действительно подходит. Только после достижения такого понимания можно переходить к другому виду занятости, обязательно используя полученный опыт, а не действуя наугад – «только бы другое». Потом возможен и возврат к исходным увлечениям на основе полученного опыта. Необходимо обязательно доводить дело до логического осознанного результата.

Переходы возможны и необходимы, но не потому, что «надоело». Попробовал, убедился, осознал полученный опыт – и можно продолжать поиск. Вот такой результат должен быть у любого увлечения.

С 12 лет волна проявления феномена социального импринтинга идет как бы в обратную сторону, этапы повторяются в обратной последовательности. Но теперь речь идет не столько о запечатлении, сколько о закреплении и развитии запечатленного в новых действиях. То, что до этого времени не запечатлелось в своих глубинных основаниях, атрофируется. В это время даже вопреки воле и желанию активизируется на уровне подсознания и заставляет совершать неожиданные даже для самого индивида действия то, что сформировалось и закрепилось на предыдущих этапах.

В 12–14 лет. Повторяется этап возраста 10–12 лет, когда человеку надо попробовать найти свое место, но уже не среди разных видов деятельности, а среди разных по сущности и равных по возрасту людей. Авторитет взрослых в это время падает, заслоняется авторитетом сверстников. Усиленно проявляется запечатленное в возрасте 10–12 лет, и в возрасте от 0 до 3 лет. Если человек ощущал тогда обиду, свою или своих близких, особенно матери, то сейчас он невольно ожидает таких действий со стороны других и старается их упредить по принципу «лучшая защита – это нападение». На данном этапе подросток пытается найти и узнать свое место, он стремится утвердить за собой это место, оградить его от помех, от посягательств других.

Подросток прибегает к грубости раньше, чем возникнет повод для нее. От 87 до 93 % подростков в это время становятся очень жестокими, беспощадными, насмешливыми в отношении взрослых. По отношению к сверстникам устанавливается жесткая иерархия: подчиняться сильнейшему и отыгрываться на слабейшем. Не здесь ли «предисловие» к «неуставным отношениям» в армии? Но 7– 13 % подростков как бы «выламываются» из этого жесткого диктата. Им очень важно в это время проявить свою заботливость, внимание, нежность. Большинство сверстников способны встречать проявление этих качеств насмешкой, в лучшем случае – снисходительным равнодушием как самооправдание собственной неготовности к таким действиям (зелен виноград!). А родители и учителя в подавляющем большинстве случаев не готовы ни к тому, ни к другому. Отсюда трагедии подростковой любви, не понятой ни сверстниками, ни взрослыми. Отсюда же резкое обострение проблемы «отцов и детей» и отсюда проблемы подростковой преступности. В это время с подростком нельзя работать один на один: он перестает признавать авторитет взрослого. «Внутренний голос» подталкивает его поступить наоборот, чтобы «отстоять свою независимость».

В данный период очень эффективна работа с группой подростков при условии уважительной адресации к внутригрупповой иерархии без выделения взрослым отдельных индивидов. Такой взрослый становится очень большим групповым авторитетом, и подростки готовы его всячески защищать, как необходимый им компонент среды обитания их группы. Это может быть тренер спортивной команды, это может быть руководитель театральной студии, а может оказаться и преступник-рецидивист.

В 14–17 лет активизируется запечатленное в периоде 7–10 лет, но теперь на абстрактно-теоретическом мышлении с выходом на философские обобщения и на формирование картины мира в целом. Школьники вдруг снова начинают прилежно учиться. Но не все, а только те, кто более или менее нормально прошел период 7–10 лет, кто душевно не покалечен в начальных классах, кому повезло с личностью первого учителя. Но в это время учеба уже иная, начинает особенно интенсивно развиваться или ослабевает способность абстрактно-логического мышления. В это время получает развитие или отмирает склонность к философским размышлениям, к абстрактно-теоретическому мышлению. В периоде 7–10 лет самым близким человеком должен был стать учитель. В 14–17 лет, в период выхода на абстракции, на философию, на проблематику Космоса, Земли, человечества – учителя могут быть и заочные. Увы, в большинстве случаев и учителя, и родители к этому опять же не готовы.

В период 17–19 лет «возвращается» возраст 5–7 лет. То был возраст обретения внутренних сил устойчивого нахождения в трудовом процессе – в истинном или ложном. Теперь индивид активно реализует внутреннюю готовность к роли труженика или имитатора бурной деятельности. Истинный трудовой процесс начинается не с проектов, а с осознания нужды близкого, сочувствия, сопереживания. Еще один аспект социального импринтинга в период 17–19 лет: восхождение от послушания к почитанию. В возрасте 5–7 лет формировалась способность и внутреннее устремление к послушанию. Те, кто прошел тот возраст нормально, кто научился не подчинению, не покорности, а именно послушанию, осваивают в этом периоде следующую ступень межличностных отношений – почитание. Дети к почитанию еще не способны, они могут учиться только послушанию. Очень важен для возраста 17–19 лет авторитетный человек, отделенный от молодых значительным возрастным промежутком, очень нужен человек, которого можно почитать. На Руси такими почитаемыми были старцы-отшельники, святые подвижники, на Кавказе – седые старейшины, в Средней Азии – главы родов. Это может быть почитание мудрецов, как в Японии или в Китае. В этом плане особое значение приобретает полная семья, имеющая 3–4 поколения. При этом лучше, если старые люди живут отдельно, но рядом, как и дети, имеют отдельную комнату, хотя бы одну на всех. Молодые семьи должны находиться достаточно близко для возможности проявления постоянной заботы о них со стороны старших. Это необходимо прежде всего молодым родителям, особенно это нужно молодоженам. Должно быть почитание, которое увидят, почувствуют и впитают в подсознание малые дети – внуки и правнуки этих стариков.

Несостоявшееся почитание очень часто приводит к тому, что человек начинает проявлять эту внутреннюю потребность на недостойном человеке. Пример этого  пребывание 19-летнего юноши в армии. Ему необходимо доверительно открыться, чтобы затем опереться на мудрость старшего. Он пытается доверительно обратиться к командиру, и ... от прежней его веры в людей, в добро, в справедливость может после этого ничего не остаться. Не лучшим образом складывается ситуация с девушкой, лучшие чувства которой оказываются в это время обманутыми, которую в это время предали...

В 19–21 человек снова «возвращается» к возрасту 3–5 лет. Тогда обретение представлений о смысле жизни шло через игру и не опиралось на существенные абстрактные, философские обобщения. Теперь это уже не игра, а сложная и противоречивая жизнь с грузом пережитых разочарований и неудач. Если нет надежной семейной опоры, нет почитаемого мудреца – груз может оказаться непосильным. Тут-то и обращаются к различным сектам, к «деловым властителям жизни», отбрасывая остатки сдерживающих «моралей». Самое большое количество начинающихся нервных расстройств и психических заболеваний приходится на этот период. Беда, если реальные условия жизни вступают в противоречие с теми смыслами и целями, для которых человек личностно открыт, особенно, если период с 3 до 5 лет прошел недостаточно эффективно в плане обретения навыков выделения главных смыслов деятельности в обобщенном виде. Но зато уж если человек к этому времени имеет надежную опору, если для женщины в это время смыслом жизни становится прогресс духовности ее семьи – в личностном плане это уже несокрушимо.

Верность самому себе как основное условие самосохранения – или отсутствие потребности сохранять верность кому бы то ни было и чему бы то ни было – пожизненный выбор окончательно закрепляется именно в этом периоде.

Возраст 19–21 года – время, отведенное природой для формирования семьи, для освоения смысла семейных и профессиональных ролей в соотнесении их со смыслом всей жизни. Но это возможно только в том случае, если нормально прошел период с 3 до 5 лет. Женщине естественно будет осваивать роль молодой матери, если она вовремя правильно и достаточно наигралась с куклами.

Возраст 21–24 лет – период «юношеского младенчества» или эмоциональное самоутверждение из подсознания. Если в предыдущий период закладывалась эмоциональная основа жизнедеятельности индивидов, то теперь в дополнение к прежним способностям формируется направленность их поведения с главным выбором между помощью или насилием, между противоборством или сотрудничеством.

Данный период  это время, когда на поверхность всплывает все, что ребенок запечатлел в течение 6 месяцев до рождения и 3 лет после рождения.

Сегодняшнее общество, особенно в городах, устроено так, что реальная жизнь людей противоречит требованиям объективных закономерностей социального импринтинга.

После 24 лет начинается следующая волна повторения закономерностей социального импринтинга с теми же периодами в той же их последовательности, но в несколько иных формах. Отличия связаны с тем, что развитие личности продолжается на основе ранее сформированных качеств, выполняющих теперь роль фундамента для последующего развития глубинного, подсознательного, и на основе уже приобретенного жизненного опыта, сформированной культуры, служащих теперь фильтрами для сознательного восприятия новой информации.

Итак, рассмотрение этапов феномена социального импринтинга показывает, что можно вполне целенаправленно и эффективно формировать и развивать духовность новых поколений, обеспечивая на каждом из этапов условия жизнедеятельности и взаимодействие индивида с этими условиями в соответствии с объективными закономерностями этого феномена.

Ф. М. Достоевскому, для того чтобы увидеть объективные основания для решения поставленной им задачи о братстве не хватило знаний именно об этом феномене, о том, как разные периоды жизни индивида в его подсознании под влиянием взаимодействия с внешней средой могут последовательно формироваться и развиваться компоненты, в системе образующие духовность.

Первый компонент духовности – мировосприятие – закладывается до рождения, в последние 6 месяцев внутриутробного развития.

Вторым компонентом являются способность и потребность любить. Вместе со способностью любить до 3 лет возникает и потребность проявления этой способности (если только какие-то обстоятельства ее не изуродуют). Невостребованное отмирает.

Третий компонент духовности – ориентация на целое, которому должны быть подчинены все составные части,  при благоприятных условиях формируется в период с 3 до 5 лет. Это прообраз системного подхода: все части имеют смысл ради единого целого. Способность такой ориентации формируется через общий смысл роли, которая разыгрывается в детской игре, – вплоть до смысла жизни у взрослого человека.

Четвертый компонент – это потребность реализовывать свои отношения в истинном трудовом действии, получая удовольствие от самого процесса труда. Что толку твердить о любви, если не проявлять ее в конкретных трудовых действиях? И тут же – готовность меняться ролями «ведущего» и «ведомого». Без этого не получится любовного духовного взаимодействия. Тот, кто не умеет оптимально менять роли «ведущего» и «ведомого», не сможет действенно любить ни себя, ни другого. Роль «ведомого» – это не подчинение. Это помощь тому, кто взял на себя решение и ответственность за последствия принятого решения: ему же надо помочь в реализации, подстраховать его в его ответственности.

Пятый компонент духовности  способность получать удовлетворение, удовольствие от процесса обучения особенно интенсивно формируется в период с 7 до 10 лет. Любить и проявлять свою любовь – это процесс. И надо, чтобы человек постоянно ориентировался на значимость и процесса, и его результатов. Заботиться – это процесс. Любить и заботиться эффективно – этому человек учится всю свою жизнь, если вовремя приобрел вкус к учебе. Он учится у тех, кто достиг более высоких ступеней духовности и мастерства, и сам учит тех, кто идет за ним следом, – если вовремя сформировал представление о сущности учительства и о субъектах этой роли.

Шестой компонент способности, умение и стремление оптимальное для каждого момента времени распределение ролей между членами общности в соответствии с ситуацией и с индивидуальными особенностями каждого из членов этой общности становится центральным для возраста от 10 до 12 лет.

В период с 12 до 14 лет осваивается седьмой компонент духовности – основы самоуправления нахождением достойных «мы» с оптимизацией собственного места в каждом из этих общностей и закрепляются полученные в возрасте от рождения до 3 лет способность и потребность беззаветной любви.

Восьмой компонент духовности  ощущения единства человечества и всего мироздания и своей включенности в них, своей сопричастности их развитию, выход через развитие способностей к теоретическим обобщениям и философскому мышлению при благоприятных условиях с наибольшей полнотой может быть освоен в период с 14 до 17 лет.

В период с 17 до 19 лет может и должно произойти закрепление девятого компонента духовности  внутренней мотивации для воплощения устремленности к цели собственной жизни через трудовой процесс.

С 19 до 21 года нужно обеспечить закрепление десятого компонента духовности, необходимого на уровне общества, – мотивации собственной активности индивида в деле сохранения и продолжения связи поколений.

Одиннадцатый, завершающий компонент духовности – потребность к проявлению личной способности любить во все более широком диапазоне с обращением к решению задачи «передачи эстафеты», черпая силы для этого в ответной любви детей и стариков. При нормальных условиях этот компонент закрепляется в период с 21 до 24 лет.

Духовность – это не суммарный, а системный результат нормального прохождения всех отмеченных этапов формирования и развития самых глубинных основ личностного самоуправления. Знание закономерностей социального импринтинга в сочетании с умелым применением системного подхода позволяет целенаправленно и эффективно решать задачи ускоренного роста духовности отдельных людей и всего общества в целом. Итак, формирование и развитие духовности новых поколений  это не утопия, а задача, реально выполнимая на основе системного подхода к интеграции воздействия на жизнь людей религии, философии, науки, традиций и всех уровней социального самоуправления через семью, религиозные конфессии, образовательные учреждения, объединения деятелей искусства и средства массовых коммуникаций. Это и будет решением «задачи Ф. М. Достоевского».

Выполнить вышеуказанное очень трудно, поскольку противоречит множеству существующих установок, обладающих огромной инерцией, противоречит корыстным и тщеславным интересам множества преступных организаций и разнокалиберных хищников, действующих «в рамках закона». Но даже в дикой природе во время больших стихийных бедствий (лесные пожары, наводнения и т. п.) беззащитные животные бегут от общей опасности бок о бок со своими самыми страшными врагами. Тем более это доступно разумному человечеству перед лицом надвигающейся опасности самоуничтожения всей цивилизации на планете.