Канарский вариант

«“Железный занавес” рухнул, и наши соотечественники разбежались — кто кинулся на турецкие барахолки, кто неторопливо полетел на Канары».

Из газеты «Эмигрант»

В Борисполе впереди стоящий человек на вопрос пограничника, куда он летит (хотя какое их, собственно, дело?), гордо ответил: «На остров Свободы». Его терзали особенно долго. Дожились — Куба вызывает у нас больше подозрений, чем террористы.

Русская мама со своим смуглолицым ребенком. Ребенок по-русски не знает ни слова. Мама с детской книжкой в руках учит малыша английскому языку. Чего ей вообще делать на исторической родине?

Внизу из облаков выныривают белоснежные пики Альпийских гор, подсвеченные солнцем. Огромные, сияющие кристаллы.

Мадридский аэропорт — полное отсутствие информации, чудовищные очереди везде, довольно грязные туалеты. Абсолютно бездарная система переходов и регистрации.

Перед пограничным постом в Мадриде (там, где пересадка на местные авиалинии) в панике мечется гражданка. Первый раз за границей, никакого языка не знает, что делать — не понимает. Гражданка не может объясниться с по­граничником, и ее уводят. Удивительна манера наших граждан путешествовать по заграницам.

Крик в аэропортовском автобусе: «Украинцы есть?!» — вдрызг пьяные соотечественники безуспешно пытаются разобраться в хитросплетениях мадридского аэропорта. Следующий контрольный пункт они уже не прошли.

Летим. Вдали Гибралтарский пролив. Слева — скала Гибралтар и, соответственно, Европа, справа — величественная Африка. В этом охвате одним взглядом двух континентов есть поистине что-то космическое.

Канарские острова на подлете такого впечатления уже не производят. Блины в океане.

На вшивом острове — два международных аэропорта. Самолеты садятся каждые 20 минут (даже ночью). Днем чаще.

Багаж пассажиров, прилетевших из Киева, отделили от других и провели отдельный досмотр. Ощущение — туристы второго сорта.

Проспект Франко, улица Генералиссимуса. Однако, любят они диктатора

Собачка писает на пальму.

Жена выбросила из мини-бара всю гостиничную выпивку и аккуратно поставила нашу. Понятно, почему нас не любят за границей. А я считаю — она права!

Толпа аборигенов рекламирует местные рестораны и магазины, цепляясь к прохожим. Есть в этом что-то турецкообразное. Если брать все листовки, через несколько шагов в руках накапливается приличное количество макулатуры.

К русским (условным русским) относятся доброжелательно, оглашая воздух немногочисленными знакомыми словами на странном языке «Рюсски! Карош! Привет!» От неожиданности этих пронзительных выкриков можно стать заикой.

Соотечественники. Два типа из Ленинграда. Охранник и его друг. Говорят, что здесь работают. Глядя на их габариты, я даже догадываюсь кем.

Объявление в местной русскоязычной газете: «Молодой человек ищет работу. Могу позировать художникам, сниматься в порнофильмах». Анкета девушки, изображенной на обложке: «Тайная мечта — выйти замуж за испанца».

Уезжают? Да к чертовой матери!

Девушка-болгарка, работающая здесь продавщицей в магазине: «Песок черный, вода морозная. Хочу домой, в Варну».

В разных кафе натыкаюсь на одного и того же «голубого», который умильно на меня поглядывает. Еще гей-френда мне на старости лет не хватало.

Бумажку в 100 евро, которой я расплачивался, официант долго и придирчиво просматривал на свет (я видел это через настенное зеркало). Начитались, блин, про русскую мафию.

Индийский ресторан, содержание меню: hot, very hot, very very hot, very very very hot. Зная и уважая перченость индийской кухни, предусмотрительно заказал себе просто «hot». «Что же тогда значит very very very hot?» — с вылезшими из орбит глазами спросил я у официантки. Она лишь беззаботно рассмеялась.

Городок Канделария. Набор провинциальных достопримечательностей. Самое потрясающее — двух-, трехэтажные дома плотной стеной стоят прямо на пляже, и море омывает их цоколи. Вышел — и ты уже на берегу океана. Венеция на этом фоне выглядит увядшей старухой по сравнению со знойной юной девицей. К слову сказать, почти голые девицы в изобилии плещутся на упомянутом пляже. Зрелище умопомрачительное.

Сидел на берегу океана. Смотрел на волны, омывающие домики, голых, бегущих по волнам теток. Каким же храбрецом должен был быть Колумб и другие мореплаватели, чтобы бежать за горизонт от всего этого — буржуазненького. Хотя и очень красивого.

Песок черный, поэтому после купания по ногам стекают потоки грязи. Ощущение довольно противное, хотя эстетам нравится.

С таким осатанением плыл брассом, что приплыли спасатели и тревожно спросили, все ли со мной в порядке. Понятно, что за буйками мог оказаться только выходец из СССР, поэтому сразу перешли на ломаный русский язык: «астарожна».

Развлечения нехитрые. Взять водный велосипед, заплыть на нем подальше и купаться. А что — пляж на двоих, вода чистая, и вид изумительный.

Когда волнение на море усилилось, назойливых спасателей как ветром сдуло. Никто к нам не подплывал и не спрашивал, хватит ли у нас сил выгрести сквозь такую большую волну.

Санта-Круз — столица острова Тенерифе. Городишко с помпезной и некрасивой площадью Испании. Пародия на Барселону.

Пробка на автобане, двигаемся со скоростью 80 км/час.

Шедевр католического цинизма — бросаешь монетку 20 ев­роцентов — вместо восковой свечки загорается символизирующая ее красноватая электрическая лампочка. Долго я стоял перед этим чудом ХХІ века.

Местный зоопарк. Изумительный пингвинятник. Пингвины, такие неуклюжие на суше, плавают стремительно, ловко, и это видно в огромном аквариуме. Несмотря на запрещение фотографировать, многие щелкают фотоаппаратами, и от ярких вспышек пингвины испуганно и беспомощно носятся по острову, оставленному им в качестве «ан­тарктиды».

Негр-мусорщик прекратил уборку улицы, чтобы поговорить по мобильному телефону.

Дожил до седых волос и лишь впервые сел за руль открытого легкового автомобиля. Ощущение неправдоподобное. Еду со скоростью 130—140 км/час, а на голове панама, и ветром ее не сдувает!

Снял панаму. В зеркале заднего вида на ярком солнце заблестел мой череп. Неужели лысина — это правда?

Местная достопримечательность — вулкан Тейдэ. Почти 4000 метров над уровнем моря. Действительно красиво, однако, чтобы его увидеть, нужно просерпантинить за рулем 100 километров. Удовольствие ниже среднего. Воистину, один раз увидеть и умереть.

Природа на острове очень разнообразная: от лунных пей­зажей на плато, буйных джунглей на севере до выжженной пустыни на юге.

В некоторых частях острова кактусы растут, как бурьян.

А все-таки в этом что-то есть. Сидеть в ослепительно-белом махровом халате, слушать прибой океана, курить сигару и пить джин-тоник.

Читаю книгу «А что, если бы?» (Альтернативная история). Если этот сборник статей реально написали преподаватели американских вузов, то их воспитанников действительно нужно бить по всем континентам, пока не поймут, что их Штаты — не вершина человеческой цивилизации.

Всю ночь под окнами гуляла буржуазия. Спать невозможно, целая толпа в сопровождении кубинского трио ржала, пила вино и блистала вечерними туалетами. То ли дело наша пьянка: цыганский хор, озеро водки и демократиче­ский мордобой. Ностальгируя на балконе, высосал бутылочку ро­ма. (Ром — молоко солдата.)

О буржуазной вечеринке. Последний раз я наблюдал подобное с балкона отеля в Болгарии. Там местный олигарх, кажется, Павел Васильев, праздновал свой юбилей. Череда вечерних платьев и смокингов, роскошные столы, фейерверки... Через полтора года этого олигарха застрелили.

Неожиданная проблема с приобретением сувениров. От обилия пластмассовых кошечек и искусственных розочек с надписью «I love Tenerife» в памяти оживают советские времена, когда в магазинах было чудовищное количество обуви, которую абсолютно не хотелось покупать.

Кубинка проникновенно поет «Бессамемучо», тихо шумят пальмы, поблескивает прибой, и мерцает небо над ним. Остановись, мгновенье, ты прекрасно.

За окном — туристический аттракцион. Воздушный шар поднимает и опускает туристов. Ровно 10 лет назад я летал на воздушном шаре, а сейчас прилетел самолетом на Канары. Боже, какая пошлость.

Меняю Канарское лето на Болдинскую осень.

Лето, 2004 г.