Глава 1

Освобождение Польши

Человек, отправляющийся в путеше­ствие, обнаруживает не столько любопытство к тому, что он собирается посмотреть, сколько усталость от то­го, что он покидает.

Альфред Карр, французский писатель

Боже, куда нас несет? Зимой, по заснеженным трассам, без знания языка нужно проехать через семь стран не менее семи тысяч километров на явно не приспособленных для дальних переходов личных автомобилях.

Причем автомобиль оператора Саши Винтровича — «чет­верка» 1985 года выпуска — стал в строй буквально накануне, когда последние из наших моторизованных коллег под разными благовидными предлогами отказались ехать в эту дальнюю и сложную поездку.

Теперь уже поздно рассуждать на тему: дескать, мы не хотели, это была всего лишь шутка, когда мы втроем — Витя Кофанов, я и Саша Винтрович сидели в гараже последнего и... ну, скажем, помогали ему ремонтировать машину. Именно тогда в наши разгоряченные головы пришла ужасная мысль отметить надвигающуюся пятую годовщину телепередачи «Первая Столица» автопробегом по городам-побратимам — Нюрнбергу и Лиллю.

Остальное оказалось вопросом автомобильной техники и ослиного упрямства. Мэр города Евгений Петрович Кушнарев, поколебавшись, дал нам свое благословение, жены — тушенку в дорогу, торговая марка «Вест» и фирма «Фотон» — деньги на бензин, — за что им всем низкий поклон. Хотелось бы — не последний... Боже, куда нас несет?..

В Киеве к автопробегу присоединился последний член эки­пажа — Миша Белецкий, корреспондент «Киевских ведомо­стей», а заодно — штурман машины «сузуки-самурай», которую вел я. Это немного ослабило остроту языковой проблемы, поскольку Миша хорошо знает английский, зато другие проблемы стали во весь свой чудовищный рост. В первую очередь пенсионный возраст Сашиной машины, со всеми вытекающими из этого последствиями, точнее — вытекающим из карбюратора бензином.

Однако, несмотря на невзгоды, выпавшие на нашу долю, мы всюду стремились оставаться настоящими харьковчанами — защитниками вдов, сирот и неисправных автомобилей. В тех далеких галицийских селах до сих пор из уст в уста передаются легенды о добрых москалях, которым почему-то к вечеру обязательно нужно было быть в Польше. «В эту ночь «сузуки-самураи» перешли границу у реки».

Первое, что встретит наших солдат-освободителей в Польше, если, конечно, возникнет необходимость ее освобождать, — огромное количество вывесок на русском языке, предлагающих купить мебель. Не понимаю, куда смотрят польские власти и почему они не препятствуют столь явной русификации южной Польши. А может все-таки нацио­нал-дебилизм не носит здесь столь агрессивного характера? Бизнес есть бизнес, политика есть политика, а религия есть религия.

Кстати, о религии. Польша — страна католическая, и здесь об этом напоминает буквально все — от радиостанции «Свя­тая Мария», неожиданно проснувшейся в наших приемниках, до огромного количества костелов, в облике которых воплощены самые дерзкие идеи архитекторов.

В воскресенье утром миллионы поляков устремляются в эти сооружения, чтобы предаться молитве. В отличие от Украины, данное явление действительно массовое. И что за этим стоит? Всего лишь гордость за то, что Папа Римский — поляк? Или то, что религия веками старалась спаять польский народ в единое целое? А может быть, мучительное желание современного, оглушенного цивилизацией человека прислу­шаться к своему внутреннему голосу — негромкому, словно церковная проповедь.

Ездят поляки довольно лихо. Однако тамошние дороги далеко не всегда это позволяют. Хотя по сравнению с кошмарной трассой Ровно—Львов здешние колдобины — дет­ский лепет.

Кроме того, в Польше начисто отсутствует шоферская солидарность. Никто тебя не предупредит, если где-то рядом затаилась дорожная полиция. А политической новостью номер один, если верить местному радио, стало расширение НАТО на Восток. После бездарного горбачевского вывода войск польским властям не терпится утыкать свою опустевшую землю ядерными боеголовками. Ну не умеют они жить без оккупационных армий.

С этими невеселыми мыслями въехали мы в Краков. Экипаж видеоканала «Первая Столица» просто не мог не нанести визит вежливости первой столице Польши. Даже созвучное название наших городов говорит об общности их судеб. С той только разницей, что Краков гораздо древнее.

Он основан приблизительно в 700 году и сначала развивался как торговый центр. Скоро поселение стала настолько богатым, что польские короли избрали Краков своей резиденцией. А с XI века он становится столицей единого Польского государ­ства, и в этом качестве Краков пребывал 500 лет, до пере­вода столицы в Варшаву. Изумительный по своей красоте и величию город, чьи стены помнят еще орды Батыя.

Здесь учились легендарные астроном Коперник и алхимик Фауст, похоронены поэт Мицкевич и национальный ге­рой Польши Костюшко. Здесь происходили события, сыгравшие огромную роль в истории России и Украины. Например, в 1605 году именно в Кракове состоялась свадьба Лжедмитрия и Марины Мнишек — главных персонажей Смутного времени в Московском царстве.

А почти за 200 лет до того в Кракове крестился великий князь Литовский Ягайло перед своей свадьбой с королевой Польши Ядвигой, что открыло путь к созданию единого поль­ско-литовского государства и началу католической экспансии на Украину.

К слову сказать, перед бракосочетанием один из придворных решил оболгать Ядвигу: дескать, она неверна сво­ему жениху. Однако суд распознал обман и вынес ужасный приго­вор — клеветнику залезть под лавку и сказать: «Со­врал, как пес, гав-гав». «Этим суровым приговором, — рассказывает летописец, — на всех клеветников был наведен смертельный ужас».

Вот если бы всех врунов, извративших и изгадивших на­шу историю ради своих мелких, словно вши, амбиций и «хатынок», заставить залезть под мягкие кресла, которые они занимают, и заставить гавкать!

Две первые столицы — Харьков и Краков. Харьков, во время войны несколько раз переходивший из рук в руки, который никто не щадил, один из самых разрушенных городов в Европе. И Краков — великолепная жемчужина мировой архитектуры, который от полного уничтожения нацистами спасли ценой тысяч своих жизней советские солдаты. И который, в благодарность за это, сносит советские военные мемориалы.

Теперь мы, потомки солдат, спасавших Краков, едем к потомкам немецких солдат, пытавшихся взорвать этот город. Как они нас встретят?

Мы снова освобождаем Польшу. От своего присутствия. Завтра мы должны быть в Нюрнберге.