Глава 12

Пушкинская улица

Немецкая улица (она же Пушкинская) — одна из центральных улиц Харькова. Самым запоминающимся домом в ее нижней части является здание Медицинского общества, ныне — Институт имени И. И. Мечникова. В начале ХХ века при Медицинском обществе на Немецкой улице был создан при­ют для людей, укушенных бешеными собаками. Кстати, в 1911 году таковых насчитывалось в Харькове более 500 человек — больше, чем во всей Германии.

А вот скульптуры двух шахтеров, которые украшают сегодня фасад института «Южгипрошахт», не признак того, что их автора, скульптора И. Кавалеридзе, укусила бешеная собака. Таков был господствовавший в 1920-х годах стиль — кон­структивизм. Сам же Кавалеридзе известен не только как скульптор, но и как талантливый художник, литератор и даже кинематографист. Подобному универсализму мог позавидовать сам Пушкин.

Его бюст на площади поэзии — первый в Украине памятник великому поэту. Как родилась традиция устраивать публичные чтения стихов возле памятника, я не знаю. Возможно, мы обязаны этим Сергею Есенину, которого харь­ков­чане едва здесь не поколотили, поскольку он декламировал богохульные стихи напротив Божьего храма.

Дело в том, что на месте магазина «Поэзия» стояла лютеранская кирха. Поразительной красоты здание, взорванное уже после войны, дабы высокопоставленные кагэбешники смогли построить себе комфортабельные жилища в центре города. Причем при взрыве погибло двое солдат.

Первая же харьковская кирха была открыта в 1830 году. На ее строительство государь Николай Павлович пожертвовал две тысячи рублей, видимо, из личных сбережений. Рядом стоит провиантский склад, где 200 лет назад хранились городские запасы зерна. Сегодня там хранятся запасы бытовой техники.

В доме № 24 располагался детский приют, покровительницей которого, согласно традиции, считалась царствующая императрица. Содержались тут, главным образом, девочки. Еще одно девичье заведение — женская гимназия Д. Д. Пономаревой-Оболенской — находилось чуть повыше, на месте нынешней поликлиники № 1.

До революции Пушкинская была застроена домами состоятельных горожан — купцов, промышленников, дворян. К примеру, доходный дом (Пушкинская, 38) принадлежал графине Капнист. С нее писал портреты сам В. А. Серов. К до­му графини примыкает уникальное сооружение — первый в мире крупноблочный дом (№ 40), первенец индустриального строительства, фасад которого сегодня абсолютно изуродован различными пристройками.

Читать мораль — последнее дело, но я думаю, вы и без этого догадываетесь о моем отношении к власти, которая санкцио­нирует снос старинной застройки, будь то в районе станции метро «Архитектора Бекетова», вокруг бывшей филармонии или в начале Пушкинской, где, в числе прочих, был снесен особняк начала ХIХ века — архитектурный памятник республиканского значения.

Безвыходных ситуаций нет. Любой дом можно рекон­струировать, воссоздать, перенести на другое место в конце концов. В противном случае мы методично занимаемся самоуничтожением. И тогда все разговоры о возрождении Харькова, в каких бы высоких кабинетах они ни велись, не более чем пустая болтовня.

К счастью, на Пушкинской сохранилось старинное здание, в котором после революции располагалось чехосло­вацкое консульство (дом № 44). Кроме него в 1927 году в Харькове работали также немецкое, итальянское и польское консульства.

В 1920-х годах наш город занимал первое место в СССР по строительству высотных сооружений. Одно из них — бывший университет марксизма-ленинизма при ХГК КП(б) Украины, а ныне институт физкультуры, был назван «Ноевым ковчегом» по имени его архитектора Ноя Подгорного.

Напротив него — дом, где жил легендарный конструктор танка Т-34 М. И. Кошкин. Великолепное здание в стиле конструктивизма. Действительно шедевр своей эпохи. Иное дело, что построен этот дом на месте двух снесенных церквей — Новой и Старой Каплуновских. Разрушить одно, чтобы возвести на руинах нечто новое, — характерная черта нашей страны, как бы она сегодня ни называлась и какой бы язык ни был здесь государственным.

И немного о языках. Цитата из путеводителя по Харь­кову 1881 года: «Харьков совершенно утратил тип малороссийского города и не похож не только на уездные города харьковской губернии, но и близкую ему Полтаву. В Харькове даже в среде простолюдинов редко приходится слышать украинскую речь».

И снова особняки, особняки, особняки. Один из них (кор­пус Юридической академии на углу ул. Ольминского) принадлежал известнейшему харьковскому фабриканту Мак­си­ми­лиану Гельфериху, совладельцу завода Гельферих-Саде, ныне «Серп и Молот».

Должен заметить, что, в отличие от нынешних бизнесменов, тогдашние богатеи умели заниматься благотворительностью. В качестве примера могу привести механо-вра­чебный институт Совета съезда горнопромышленников Юга России, имевший целью лечение рабочих и обставленный образцово. Спустя 80 лет здесь расположился Институт им. М. И. Ситенко.

И своих, конечно, не забывали. Извольте, приют для дво­рянских сирот (Пушкинская, № 84), архитектор А. Н. Бе­кетов.

Самым первым зданием в Харькове, выстроенным по про­екту этого знаменитого зодчего, стало Коммерческое училище — ныне Юридическая академия, в котором домовая церковь была расписана соавтором В. М. Васнецова по роспи­сям во Владимирском соборе города Киева профессором И. Ф. Селезневым. Во время войны в эту замечательную церковь угодила бомба. Но хоть здание училища сохранилось. Слава богу.

Неподалеку — бывшее здание Рентген-Академии, институт Медицинской радиологии. Первые запасы радия для исследовательской работы Академия получила у самой Марии Кюри. А рентгеновскую установку, которой нас про­свечивают в больницах, изобрел харьковский доктор Гри­горьев.

И снова конструктивизм: дом пролетарского студенче­ства, он же общежитие «Гигант», положившее начало одному из первых студгородков в СССР. Еще один студгородок был построен на Толкачевке. Вы не знаете, где находится Толкачевка? Идите по правой стороне Пушкинской мимо приюта, на этот раз уже для престарелых дворян, экстравагантного доходного дома, особняка, в котором в свое время жил Сталин, и следующая улица — Толкачевская. Некоторые именуют ее Студенческой.

Я вспомнил, как Пушкинский въезд пытались назвать в честь покойного ректора ХПИ улицей М. Ф. Семко. Но студенты методично, ночь за ночью, закрашивали новое название. Да и какое может быть уважение к смерти у юнцов, если их спортзалы и концертные площадки построены в Молодежном парке, в буквальном смысле, на костях. А тамошнее популярное кафе известно как «Могила», хотя официально оно, конечно, именуется иначе.

Основной достопримечательностью Молодежного парка, раскинувшегося на просторах бывшего кладбища, яв­ляется церковь Усекновения Главы Иоанна Крестителя. Ее первый вариант был сооружен столь неудачно, что по постройке, а дело было почти полтора века назад, свод и купол церкви обрушились, едва не придавив выходивших из нее людей.

Здесь же сохранилось несколько могил, и среди них снесенная, а позднее восстановленная могила талантливого украинского литератора Миколы Хвылевого, застреливше­гося в 1933 году. Писателя европейского уровня, классика но­вой украинской литературы.

Большинство же известных харьковчан перезахоронены на еще действующем кладбище № 13 выше по Пушкинской. Тут покоятся архитектор А. Н. Бекетов, всемирно известный филолог А. А. Потебня, друг П. И. Чайковского музыкант И. И. Слатин, соученик Т. Г. Шевченко художник Д. И. Бе­с­перчий, историки Д. П. Миллер и Д. И. Багалей. Но в конце концов неважно, где лежать после смерти, главное — при жизни быть достойным человеком и настоящим харьковчанином. Чего нам всем желаю.