logo
Методическое пособие концептуальной самоподгото

Микроуровень: почему взимание процента по кредиту как «платы за кредит» противоречит основному принципу рыночной экономики?

Многие воспринимают мнение: «Процент по кредиту – это плата за кредит банку, это совершенно нормально, ибо банк должен на что-то жить», как совершенно естественное, и не задумываются о подмене понятий, лежащей в основе этого утверждения – вопрос о правомерности ростовщической деятельности здесь подменяется вопросом об оплате труда в банковской сфере.

Одним из основных принципов рыночной экономики является принцип эквивалентного (справедливого) обмена. Никто не может принудить к сделке участников рынка ни силой, ни обманом, и нарушение этого принципа в любом обществе всегда расценивается либо как грабёж (в случае силового принуждения к неэквивалентной сделке), либо как мошенничество (в случае вовлечения участника в сделку обманным путём).

В экономической системе, построенной на принципе эквивалентного (справедливого) обмена, деньги всегда являются информацией (свидетельством) о том, что субъект А произвёл и продал на рынке некий общественно полезный товар. Совершая на рынке покупку, этот субъект получает некий другой товар от субъекта В в обмен на деньги, т.е. свидетельство о том, что субъект А не дармоед, а реально что-то для рынка уже сделал.

В этом выражается определённая справедливость рынка – мало произвести некоторый товар, нужно ещё его и продать, т.е. этот товар должен быть реально кому-то нужен, причём произвести нужно с приемлемым уровнем издержек (иначе за слишком высокую цену – никто не купит).

Таким образом, денежная система общества выступает как распределённая информационная система, обеспечивающая достаточно справедливый товарообмен между множеством производителей и покупателей, причём сделки могут быть значительно разнесены друг от друга как в пространстве, так и во времени. Тем самым денежная система общества обеспечивает замыкание длительных производственно-потребительских цепочек, повышая эффективность общественного объединения труда по сравнению с системой прямого продуктообмена.

Единственный законный способ для субъекта А стать обладателем достаточной для покупки суммы денег – произвести и продать на рынке, т.е. другим людям, некоторый полезный и нужный им товар. Все остальные способы – либо узаконенная обществом «благотворительность», либо различные виды мошенничества (начиная от подделки средств платежа и заканчивая прямым грабежом, а также деятельностью, направленной на искусственное «стимулирование» спроса с помощью современных средств манипуляции сознанием).

Таким образом мы видим, что помимо того факта, что деньги – это информация в некоторой системе кодирования, принятой в данном обществе, деньги являются также эквивалентом некоторой полезности, т.е. товара, который нужен потребителям и заслуживает того, чтобы его купили. Т.е. деньги – это эквивалент товара, некое свидетельство о заслугах того, кто произвёл некий полезный товар, и никак сами по себе товаром являться не могут – рассмотрение денег, как одного из видов товара на рынке совершенно неправомочно – это принципиально различные категории явлений.

Ещё раз: деньги – это информация о том, что кто-то кому-то должен отдать, таким образом, это информация весьма и весьма специфическая, которая сама по себе никакой ценности для процесса реального производства объективно не представляет.

Например, можно ставить вопрос об оплате некоторого «ноу-хау», рецепта производства какого-то продукта, комплекта чертежей или данных расчётов и т.п. Эта информация будет являться объективно необходимым элементом некоторого производственного процесса, поскольку она позволит осуществить некоторый проект либо вообще, либо более эффективно.

На производство и получение этой информации её владелец затратил какие-то ресурсы, усилия, время и т.п. и по этой причине может претендовать на оплату факта передачи этой информации другим участникам рынка как некоторого специфического товара.

Однако деньги не являются такого рода информацией, и по этой причине любое взимание платы за «пользование деньгами» нарушает основной принцип рыночной экономики – принцип справедливого обмена. При оплате «за пользование кредитом» кредитор получает свой процент «ни за что» – в обмен он не предоставляет ни реальный товар, ни какую-то объективно необходимую для организации производства товара информацию типа рецепта или комплекта чертежей. То есть деньги, которые он ссужает под процент – это лишь свидетельство того, что какие-то другие участники рынка когда-то произвели и продали на этом рынке что-то полезное, на основании чего они имеют право претендовать на получение других товаров на эквивалентную сумму.

Спрашивается – причём тут кредитор, который ссужает эти свидетельства заслуг других под процент третьим лицам, и на основании полученных от заёмщиков номинальных сумм в оплату процентов впоследствии претендует на получение от участников рынка реальных товаров – фактически не произведя на этом рынке ничего?

Можно привести следующий показательный пример. Допустим, хлебопёк произвёл 10 буханок хлеба и продал их на рынке, выручив за них 100 рублей. При этом он расходовал сырьё, энергию, затрачивал собственный труд.

Но эти 100 рублей он потратил на том же рынке в этот же день, а выпеченные им 10 буханок люди также съели. Это означает, что на следующий день хлебопёк должен опять взяться за работу – закупать сырьё (которое кто-то также должен физически произвести), тратить энергию и свой труд. Хлебопёк не может себе позволить один раз напечь булок и больше после этого не работать – реальные процессы производства и распределения не позволят этого сделать (булки зачерствеют и пропадут, а люди опять захотят кушать и пойдут на рынок).

Если наш хлебопёк захочет получить больше денег, то он должен соответственно увеличить своё производство, выпечь пропорционально больше булок, затратив на это больше муки, энергии и твоего труда. Очевидно, что размер этого увеличения ограничен объективными факторами – запасами муки, посевными площадями, энерговооружённостью производства, а также – реальным спросом местного населения (больше 1 буханки на человека в статистическом смысле люди вряд ли будут когда-либо покупать).

Таким образом, каждые 10% увеличения денежного дохода в реальном секторе экономики во-первых, сопровождаются соответствующим увеличением потребления каких-то реальных ресурсов, которые всегда чем-то ограничены, а во-вторых – имеют весьма серьёзное ограничение в виде ограниченности спроса на данный товар. А те же 10% «лихвы», ежегодно «капающих» на счёт ростовщика, не подтверждаются производством какого-то реального продукта.

Здесь можно возразить, что банк-ростовщик якобы вкладывает полученные деньги в расширение некоторого производства, а полученная доля дохода и распределяется с помощью ссудного процента между банком и его вкладчиками. Однако, это возражение несостоятельно по, как минимум, двум очевидным причинам: во-первых, пример вакханалии последних 20 лет в России ярко продемонстрировал, куда и как вкладывают финансовые ресурсы субъекты ростовщического «бизнеса» (покуда номинальный доход в спекулятивном секторе будет выше и вкладываться туда будет разрешено законом, ни в какое иное «производство» банки вкладывать никогда не будут), а во-вторых, описанная схема – это работа в режиме инвестиционного фонда, а не ростовщическая сделка, в чём имеется принципиальная разница – доход инвестиционного фонда обусловлен исключительно реальной прибылью какого-то производства, а не результатом механического умножения ставки ссудного процента на протёкший период времени с прибавлением невыплаченных вовремя процентов к сумме основного долга.

Следует также отметить, что для разумного хозяина чем меньше спрос на какой-то товар, тем лучше для его хозяйства:

– и только в обществах, в которых всё подчинено диктату ростовщического ссудного процента, который порождает заведомо неоплатный долг и по этой причине вынуждает постоянно расширять производство и искать новые рынки сбыта, всё происходит с точностью до наоборот.

Понимание этого факта позволяет осознать обусловленность нынешнего биосферно-экологического кризиса системообразующим действием ссудного процента на экономику «развитых» стран.

Если мы рассмотрим теперь, что нужно сделать ростовщику, ссудившему эти же 100 рублей кому-то в долг, то мы отчётливо увидим, что для того, чтобы каждый день «капали» проценты, ему нужно делать единственное – добиваться того, чтобы как можно больше людей были бы ему должны и по возможности не возвращали основной долг. И аппетиты его физически не ограничены ничем – только величиной им же (реально – корпорацией ростовщиков) устанавливаемой ставки ссудного процента и временем, прошедшим с момента выдачи ссуды.

И в обществе, допускающем ростовщичество, как норму, возможна противоестественная ситуация, когда некая корпорация «хлебопёков» (ростовщиков, рантье), единожды сделав свою работу (т.е. фактически – напечатав условные фантики-денежные знаки), всю жизнь потом потребляет результаты каждодневного труда других, ничего не отдавая им взамен.

Главные выводы раздела: