Радикальная практика в годы "Великой депрессии"

Экономический спад 30-х годов периода "Великой депрессии" активизировал ради­кальные формы социальной работы. Радика­лы считали, что ответ федерального прави­тельства на депрессию и упадок неадекватен. Они считали, что программы "Нового курса" не в состоянии значительно снизить уровень безработицы. Так, Мэри ван Клик, видная представительница радикалов, полагала, что заложенная в "Новом курсе" политика "ско­рее имела целью поддержать, чем обуздать, силы эксплуатации в стране" (Р. Фишер, 1980).

Другой острой проблемой для радикалов была нестабильность труда и низкий зарабо­ток самих социальных работников. Большая повседневная нагрузка, постоянные контак­ты с клиентами, проблемы которых не реша­лись бюрократами, низкая заработная плата, продолжительный рабочий день, отсутствие продвижения по службе и тяжелые условия труда заставили их заниматься поиском аль­тернативных форм деятельности. Условия жизни, которые почти не отличались от усло­вий жизни их клиентов, заставили их высту­пить против подхода к работе, проводимого бюрократией их профессионального цеха. Это был решающий момент для социальной работы. По некоторым оценкам, в осуществ­лении программ помощи бедным и безработ­ным в те годы было занято 65 тыс. социальных работников.

Радикалы 30-х годов выступали за госу­дарственную собственность и плановое ис­пользование национального богатства. Их де­ятельность вдохновлялась политикой левых сил. Их главная задача заключалась в том, чтобы объединить социальных работников и включить их в более широкое по составу ра­бочее движение. Не имея доступа на профес­сиональные совещания и страницы научных журналов, радикальные практики были вы­нуждены создавать новые организационные формы, что в конце концов позволило им вы­работать и обнародовать собственную пози­цию по широкому кругу вопросов. В дискус­сионных клубах и статьях издаваемого ими журнала "Социальная работа сегодня" об-